— Состояние льда спокойное. Дрейф ост-зюйд-ост 0,3 мили в час. Глубина 50 метров. Ветер 6 баллов. Температура 36 градусов. Пурга.
Дальнейшие события, по описанию последнего вахтенного начальника «Челюскина», развивались следующим образом.
«В час дня, при очередном измерении дрейфа, ощущалось несколько слабых толчков по корпусу. Глубина была старая. Дрейф (прежнего направления) уменьшился до 0,1 мили в час. Толчкам по корпусу сопутствовало плавное колебание уровня воды в море. Это подсказывало нам, что где-то напирает лёд. Предзнаменование рокового сжатия “Челюскина”…
Через 20 минут ветер донёс глухой шум торосившегося льда. Дрейф прекратился. Поднявшись в штурманскую рубку, я сделал запись (как потом оказалось — последнюю) в черновом журнале: “В тринадцать двадцать дрейфа нет”.
Резкий двойной толчок встряхнул судно. Керосиновая лампа на подвесе мягко качнулась. Путаясь в тулупе, я быстро спустился на спардечную палубу к лоту. Дрейфа не было. Вода в майне словно пыталась выйти на поверхность льда: она опускалась и поднималась. На палубе стало оживлённо. Напряжённо, с затаённым страхом, закрыв лица от леденящего ветра, люди смотрели на высокий, надвигающийся с севера торос (точнее, вал торошения. — В.К.) Торос ревел, как сотня обезумевших быков. Вздыбленный, недавно, казалось, несокрушимый лёд крошился и большими валунами скатывался с вершины тороса. Певуче трескался лёд у судна. Несколько любителей острых ощущений, согнувшись, преодолевая сильные порывы ветра, бежали по льду к торосам. Позёмка порой закрывала бегущих. Ледяной вал на глазах рос и быстро приближался к судну.
На север от форштевня ожила образовавшаяся вчера трещина. Что-то заскрежетало в подводной части корпуса. Владимир Иванович Воронин, наблюдавший за льдом, отдал распоряжение:
— Передать старшему помощнику, чтобы немедленно приступали к выгрузке продовольствия и снабжения на лёд.
В машину:
— Поднять пар и быть в готовности на случай откачки воды из трюмов…
…На кормовой палубе у трюма № 3 большая группа людей дружно приступила к выгрузке продовольствия на лёд. По доскам спускали ящики, мешки. Внизу у борта их моментально подхватывали и оттаскивали в сторону на нетронутый сжатием лёд. Работа шла быстро. Люди спокойны, деловиты. Испуг отдельных товарищей растворялся в дружной, красивой работе.
Капитан Воронин и Отто Юльевич Шмидт, как полководцы, избрали удобное место на кормовой части спардека по правому борту. Оттуда им прекрасно была видна картина выгрузки. А “грузчики” при виде спокойных лиц командиров бодрились, ещё сильнее напрягая мускулы. Картина труда! И, казалось, всё происходит в привычной “мирной” обстановке.