— Я подумала, что расскажу вам все и так, без записок.
Он выжидающе посмотрел на нее.
— Боюсь, ваши пять тысяч выкрутить из наших с вами находок вряд ли удастся. По крайней мере в ближайшие полгода.
— Я уже догадался.
Он шевельнул уголками рта — то ли хотел засмеяться, то ли пожаловаться на судьбу.
— И вы решили на эти шесть месяцев законсервировать меня как своего агента?
Она смешалась от его догадливости. Поторопившись занести Вадима в разряд тугодумов, она теперь все время ошибалась на его счет.
— В конце концов, у вас и свои дела есть. Почему это вы должны на меня пахать бесплатно?
— Я эксплуатирую вашу машину.
— На пять тысяч долларов она и при желании не потянет.
— А на проценты от пяти?
— Ну разве что…
Они помолчали.
— Сколько, вы говорили, акций у него было?
— Двадцать тысяч штук.
— А номинал?
— Восемь рублей.
— Как раз они и стоят пять тысяч баксов. Может, покойный вовсе не на дачу брал деньги?
— Я вчера позвонила одному своему знакомому. Кто-то из его приятелей продал свои акции по двадцать долларов за штуку.
— Что вы сказали? — изумленно переспросил он. — Это значит, что ваши акции тянут на четыреста тысяч зеленых?
— Я так не думаю. Сто штук по такой цене купить можно, а двадцать тысяч…
— А если даже и десять долларов, все равно немало. Двести тысяч долларов. Страшно себе даже представить. С нашими-то средними зарплатами.
— Это называется… делить шкуру неубитого медведя, — несколько растерянно проговорила Варя. Цифра, названная Вадимом, ошеломила и ее, но она решила до срока об этом не думать. — Через полгода, возможно, они ничего и стоить не будут.
— Позвольте с вами не согласиться! Я пока не знаю, сколько таких акций комбинат выпустил, но думаю, процентов двадцать от общего числа у вас есть. Не меньше! А то и весь контрольный пакет… А что, вполне может быть. Построен комбинат в советские времена, когда у наших руководителей страны была гигантомания. Вспомните, комбинат до сих пор занимает огромную территорию…
— И что это мне даст?
— Дивиденды. Отчисления от прибыли. Собственность, наконец. Ваш покойный супруг, можно сказать, обеспечил вас до конца дней.
— Вряд ли он думал, что обеспечивает меня. Нам не дано предугадать… Так что насчет «до конца дней» будем держать в уме, при том, что я не могу в настоящее время вернуть долг несравненно меньший… Расскажите лучше, как у вас прошла смена?
— Чего там рассказывать! — отмахнулся Вадим. — Работу свою я не люблю. Да ее и мудрено любить. Думаю, ею заниматься можно только от безысходности.
— И вы не пытались найти себе что-нибудь другое?