Отец ее не разделял искренней веры Тито в то, что со временем государство отомрет. Передачу фабрик под управление рабочих и широкую автономию республик он считал ужасной ошибкой. Отца стали все больше задвигать, он получал все менее ответственные поручения. Он впал в меланхолию, перемежаемую вспышками дикой злобы. По мнению Розы, вдобавок его мучила совесть из-за того, что он натворил на войне.
Насчет угрызений совести – не знаю. В рассказах он представал подлинным чудовищем, хотя сама Роза ничуть не переживала. По-моему, даже гордилась. Прошло много лет, а в голове моей все звучит ее голос. Точно заевшая пластинка, она вновь и вновь рассказывает истории, идеализирует отца. Мне всегда нравился ее акцент.
С виду отец был истинный славянин – высоченный, худой и смуглый. Пусть у него остался только один глаз, но этим горящим оком он провидел светлое будущее всего мира, взглядом испепеляя всякого, кто пытался преградить ему путь туда. В бою железной каской ему вышибли два зуба, и он вставил себе золотые, которые на солнце сверкали, зловеще и романтично. Когда я была маленькой, мы играли в пиратский абордаж. В саду я забиралась к отцу на плечи и, оттянув его верхнюю губу, любовалась сияющими зубами. «Что будем делать, когда я помру?» – спрашивал отец. «Вырвем твои зубы, продадим и навеки разбогатеем», – отвечала я. «Какая злая принцесса!» – кричал он и кружил, кружил, кружил меня прям до тошноты, но потом и сам изнемогал, падал, а я на нем прыгала и целовала в щеки.
С мамой он познакомился в Белграде 27 мая 1945 года, когда вместе с Красной армией партизаны маршировали на Параде Победы.
Матушка надела ему на шею венок, а Розин отец взял ее за руку и поцеловал в губы. Все было весьма романтично и в полном согласии с тогдашней всеобщей эйфорией. Мать провела с отцом ночь в биваке на развалинах, поведала Роза. Вероятно, сыграл свою роль и надежный партизанский харч, ибо тогда многие питались кореньями. Та ночь растянулась на десятилетия, чему немало способствовал Розин брат, вскоре о себе заявивший. Его звали Фридрих, но Роза почти ничего о нем не рассказывала.
Она жалела, что родители ее сошлись. Они были разные. Старомодное православие матери плохо сочеталось с безбожием бывшего партизана. Роза считала, что отец женился из-за своей порядочности, да еще потому, что ветхий домишко, которым его одарила партия, нуждался в хозяйке. А мать, скорее всего, решила, что жизнь в роли супруги восходящей партийной звезды будет гораздо легче. После войны всякий стремится к достатку, чего уж там.