— Я сделаю тебе больно. Я сделаю тебе очень больно, если ты дашь мне повод. Я ясно выразилась?
Он кивнул, выражая согласие.
Она опустила пистолет и резким движением сорвала с губ полоску ленты.
Он вскрикнул, и она жестом приказала молчать.
— Ты читал мое досье, — начала Монро, продолжая сидеть перед ним на корточках, — и ты знаешь, на что я способна в гневе и что анализ информации — мой конек. Поэтому тебе стоит поверить мне на слово, когда я говорю, что знаю, почему ты оставил Эмили гнить в Африке. — Ее голос звучал тихо, монотонно и безжалостно. — Не советую тебе играть в оскорбленную невинность, потому что это обернется для тебя новой болью. Я знаю, что ты сделал, и знаю почему. Но я хочу знать, каким образом ты заставил Нчаму держать Эмили в Монгомо.
Сквозь стиснутые зубы и срывающимся голосом Бэрбанк ответил:
— Я выдал ее за самозванку.
— И приказал Нчаме убить ее?
— Не совсем так.
Монро снова нажала на рану, и он выругался сквозь стиснутые зубы.
— В этом не было необходимости, — пояснил он. — Нчама сказал, что обо всем позаботился.
— Она звонила тебе. Почти через год ее пребывания в Африке она с тобой разговаривала. Ты знал, что она жива, и мог вернуть ее домой.
Бэрбанк пожал плечами:
— Тогда это уже не имело значения. Эмили была беременна, и Нчама никогда бы не отпустил ее с ребенком.
— Другими словами, он бы все равно тебя не послушался, потому что не стал бы убивать мать, вынашивавшую его дитя.
Бэрбанк промолчал, но по его глазам она видела, что попала в точку.
— И он ее держит — живой, но пленницей. Что у тебя есть на него? — спросила она. — Чем ты его шантажируешь?
Бэрбанк промолчал, и Монро еле заметно улыбнулась.
— У меня мало времени, — воркующим голосом проговорила она. — И, если честно, мне все равно, сколько у тебя пальцев останется в конце концов на руках, да и на ногах. А тебе?
Он продолжал молчать, но, когда Монро приставила дуло пистолета к его большому пальцу, не выдержал:
— Видеозапись об огромной незаконной сделке. Я пригрозил показать ее президенту.
Требовать эту запись не имело смысла — у Бэрбанка наверняка имелись копии. Монро снова наклеила ему на рот ленту.
— Подонок!
Потом она встала, подошла к столу, сняла трубку телефона и набрала номер.
Она поздоровалась с Нчамой по-английски и сказала:
— Я — та, за кем ты охотился.
Потом она перешла на фанг, чтобы Бэрбанк ничего не понял.
— Я уничтожила твоих людей и обезглавила их главаря. Я — призрак, и если потребуется, то я тебя выслежу и убью. Самозванка все еще жива?
Получив подтверждение, Монро снова сорвала ленту с губ Бэрбанка.