Монро бросила папку на стол.
— Домашнюю работу вы выполнили на четыре с плюсом, — признала она, позевывая. — Надеюсь, вы не рассчитываете шантажом заставить меня взяться за дело, ведь в досье нет ничего, что меня бы смущало.
— Шантажом? Господи, ну конечно, нет! — воскликнул он. — Если вы не возьметесь за него добровольно, то толку от этого точно не будет. Нет, Мишель, я собрал на вас информацию, чтобы лучше представлять, на что вы способны. И еще я хотел довести до вашего сведения то, что свое предложение я не собираюсь делать вслепую.
Монро промолчала, и на какое-то время в кабинете воцарилась тишина. Когда стало ясно, что Бэрбанк ждет от нее какой-то реакции, она снова зевнула и, устроившись в кресле поглубже, вытянула ноги.
Бэрбанк сложил вместе руки и подался вперед.
— За эту последнюю попытку найти мою дочь я готов предложить вознаграждение в размере двух с половиной миллионов долларов.
Она наклонила голову вбок, вскинула брови, но промолчала.
— Мишель, мне нужна ясность. Я не могу провести остаток жизни в надежде на то, что когда-нибудь она явит себя. В своем деле вы не имеете равных. Если вы брались за задание, то обязательно выполняли его. Я знаю, что если вы согласитесь, то результат будет гарантирован. Возможно, это вас и смущает. Я боюсь воспринять ваш отказ в том смысле, что эта проблема просто не имеет решения. Вот почему я готов заплатить вам два с половиной миллиона долларов за попытку. Я не знаю, сколько это может продлиться и когда вы почувствуете, что зашли в тупик. Мы занимались этим четыре года. Я хочу ангажировать вас на год, всего на один год, и не столь важно, удастся ли вам узнать за это время что-то новое или нет.
— Другими словами, вы готовы рискнуть двумя с половиной миллионами долларов ради призрачного шанса на то, что мне удастся узнать что-нибудь представляющее для вас интерес?
— Если вам угодно сформулировать задачу таким образом, то — да, хотя я сам не считаю это уж очень рискованным предприятием. — Он обвел рукой вокруг кабинета. — Совершенно очевидно, что денег у меня достаточно. Их хватит на несколько жизней. Но у меня нет ясности. Я не могу жить в состоянии неопределенности и отсутствия надежды на то, что эта ясность хоть когда-нибудь наступит. Время уходит, и с каждым днем шансы что-нибудь узнать становятся все призрачнее. Я читал кое-какие ваши отчеты. Вы черпаете информацию буквально из воздуха. Если вы скажете, что моя дочь мертва, то я приму это как факт, но если она жива — вы сможете ее найти. И если вы скажете, что зашли в тупик и исчерпали все свои возможности, я буду знать, что было сделано действительно все от меня и вас зависящее.