Вчера в полдень звонила Кейт Бриден, а слышать ее голос было всегда на редкость приятно. Она воспринимала его как освежающий глоток шампанского. «Мишель, дорогая, я знаю, что ты сейчас устала и пока не собираешься браться ни за какие новые задания. Но ко мне обратились с необычной просьбой. Перезвони, когда сможешь».
Монро села на кушетку, прослушала сообщение еще раз и, положив голову на руки, закрыла глаза. Усталость после напряженного дня все-таки давала о себе знать, и она попыталась хоть немного передохнуть за то время, пока загружалась информация. Сквозь полузакрытые веки она посмотрела на часы — в Далласе сейчас девятый час утра. Еще немного подождав, она встала и, пытаясь понять, чем мог быть вызван звонок, сняла трубку и набрала номер.
Услышав жизнерадостный и искрящийся как шампанское голос, Монро едва заметно улыбнулась.
— Только что прослушала твое сообщение.
— Я знаю, ты собиралась на несколько месяцев отойти отдел, — заверещала извиняющимся тоном Кейт, — но это особый случай. Клиент — Ричард Бэрбанк.
Монро помолчала, соображая, о ком идет речь.
— «Хьюстон ойл»?
— Он самый!
Она вздохнула.
— Хорошо, вышли мне факсом документы, я их просмотрю.
После неловкой паузы Бриден спросила:
— А за сто тысяч долларов ты не могла бы встретиться с ним лично?
— В Анкаре?
— В Хьюстоне.
Монро промолчала, выдерживая еще одну многозначительную паузу.
Первая заговорила Бриден:
— Прошло уже два года, Мишель. Считай это хорошим знаком. Возвращайся домой.
— Оно того стоит?
— Ты всегда сможешь снова уехать.
Монро кивнула в пустоту, соглашаясь с неизбежным развитием событий, хотя до сих пор ей удавалось следовать своим курсом, и сухо объявила:
— Мне нужна неделя, чтобы собраться.
Она положила трубку на рычаг и легла, накрыв глаза рукой и стараясь дышать ровно и глубоко.
Но заснуть ей в то утро все равно уже не удалось.
Еще раз Монро перевела взгляд с циферблата настенных часов на очередь.
Стук от штамповки печатей в паспортах, раздававшийся время от времени в зале прилета, задавал ее мыслям своеобразный ритм и отделял их одну от другой.
Она возвращалась домой.
Домой. Что бы это ни означало.
Дом. После двух лет, заполненных постоянной сменой часовых поясов и жизни в странах «третьего мира», на переднем крае столкновения самых разных культур в далеко не мирных местах. Но это был мир, который она понимала, чего нельзя было сказать о доме.
Стиснув зубы, Монро наблюдала за тем, как еще один пассажир прошел паспортный контроль, и очередь продвинулась на несколько дюймов вперед. Она сделала глубокий вдох, стараясь успокоиться и снять напряжение, постоянно нараставшее последние несколько часов. Однако ее смятение только усилилось.