Сейчас де Буасьер галопом мчался к шатру Баязида, и вода ручьем стекала с него.
— Эй-эй! Что случилось, парень? — бросился наперерез ему Муцио Аттендоло.
Любой бургундец понимает савояра. Любой савояр понимает пьемонтца. Любой пьемонтец находит общий язык с генуэзцем, а тот, в свою очередь, с флорентийцем. Но за столь короткое время бургундцу не по силам освоить сладкозвучное наречие земляков Петрарки. Тем более что Сфорца и вообще был уроженцем Романьи. И все же общий смысл вопроса был понятен.
— Измена! — не останавливаясь, закричал Кристоф, давая шенкелей лошади.
— Измена? — Джиакомо помрачнел и, сжимая пальцы на рукояти меча, начал пристально рассматривать стены и башни стоявшей у берега крепости. Еще совсем недавно несколько кораблей высадили там, в гавани, отряд под командованием его закадычного друга, прозванного Браччо. Чтобы враг не спохватился слишком рано, все люди Браччо вырядились в доспехи тартарейцев и османов, снятые с убитых людей Тамерлана. Так что помешать Браччо выбраться на берег турки бы точно не успели. А уж когда тот на берегу, остановить его было совсем не просто.
— Что же за измена?
Сфорца огляделся. Ну конечно, как он сразу не подумал: на поле обоза нет, значит, весь он в крепости. А уж там, поди, есть чем поживиться. Османы золото любят. Вон его сколько с трупов сейчас поснимали. А в обозе и казна, и султанские драгоценности. И другое барахлишко, которое Баязид из Сербии прихватил.
Неужели Браччо решил все оставить себе? Нет, безумие. Из крепости ему с обозом не выскользнуть.
— Если, конечно… — Сфорца повернулся к морю, где красовались стоявшие на якоре корабли эскадры, — если только он не договорился с адмиралом.
Джиакомо оглянулся, ища взглядом своего оруженосца.
— Эй, — подозвал он парня, — собери наших людей, и как можно быстрее!
— Что им сказать, если они спросят зачем?
— Скажи, что это мой приказ. Горе тому, кто ослушается.
Между тем Кристоф де Буасьер домчал до вершины холма и спрыгнул наземь около мессира рыцаря, его соратника и гиганта в алой котте с золотым драконом на груди.
— Отправляться нужно сейчас же, — воскликнул Камдель.
— Если он решил казнить дервиша, то мы уже не успеваем, — возражал гигант с двуручным мечом.
— Монсеньор! — закричал оруженосец. — У нас беда!
— Что еще?
— Гедике Михельс поднял мятеж. Адмирал Вигбольд и кардинал Косса взяты в плен и заперты в кормовой надстройке флагманской каракки. Мне удалось вырваться и прыгнуть за борт.
— Что, прямо в кольчуге?
— Мы, Буасьеры, с детских лет учимся плавать в кольчуге, а здесь полегче, чем в горной реке.