Больше они не затрагивали эту тему, но отец стал с ней суров, даже груб. Он с трудом вставал с кровати, здоровая рука тоже плохо двигалась, ей приходилось кормить его с ложечки. Потом он слег, врачи дали понять, что конец близок, а она уже так измучилась, что приняла это сообщение спокойно. Каждое ее утро начиналось с кошмара – она боялась, что, войдя в комнату к отцу, найдет его на кровати мертвым.
А когда это действительно случилось, первым чувством было облегчение. Потом пришло горе, но она никак не могла забыть то облегчение и корила себя за него.
Выслушав ее сбивчивый рассказ, доктор нахмурился и выписал ей таблетки. Не наркотик, нет, успокаивающе улыбнулся он на ее вопрос, но эти таблетки помогут вам расслабиться и крепко спать по ночам.
Стас явился через две недели после похорон – без звонка и предупреждения, просто позвонил в дверь, и она открыла, не спрашивая, кого это принесло на ночь глядя.
Стас был ее бывшим мужем. То есть фактически настоящим, потому что они еще не оформили развод, хоть и не общались больше года. Стас был обаятельный негодяй с дивной улыбкой, слишком широкой, чтобы быть искренней. Он был веселый и находчивый, душа любой компании, он играл на гитаре и пел приятным голосом, переставляя в песнях слова, чтобы было смешнее. Когда они познакомились три года назад, ей было… двадцать девять. Не то чтобы сильно хотелось замуж, но было лестно иметь рядом такого симпатичного мужчину. Он вносил в ее довольно скучную жизнь приятное разнообразие.
Отец ничего не сказал, и она слишком поздно заметила, что Стас ему не нравится. Отец до болезни был добрым и мягким человеком, никогда ей ни в чем не перечил и хотел видеть ее счастливой.
На этой приятной ноте нужно остановить воспоминания.
Она спустила ноги с кровати, попыталась нашарить тапочки, привычно не нашла их на обычном месте и не удивилась этому. Прошлепав босыми ногами до ванной, она включила свет и уставилась на себя в зеркало. Вид мало впечатлял: бледная, глаза красные, темные волосы в беспорядке рассыпались по плечам… После смерти отца она сильно похудела, и шея, казавшаяся слишком длинной, жалко торчала из выреза ночной сорочки.
Она нашла в шкафчике прозрачный пластмассовый флакончик с таблетками, вытряхнула одну на ладонь и задумалась. От таблетки она заснет, а утром встанет ко всему равнодушная. Доктор называет это спокойствием и безмятежностью. Ей же кажется, что состояние после таблеток ненастоящее, что это не она выходит на улицу и едет на работу в переполненном вагоне метро, а совсем другая женщина – невозмутимая и толстокожая, равнодушная ко всему. Рука ее дрогнула, и таблетка покатилась по кафельному полу. Она не стала ее искать.