– Твой папа не в Тучково удрал – проверять, как оно там? – все еще негромко спросил он. – Может, нам надо за ним?
– Нет, он на работу, – отозвалась Варя. – Ой, Вить, а как же твоя машина? Мы взяли и ушли! А она там так и осталась?
– Да нет, я брату ключи отдал, он отогнал, наверное… Брат же вчера приехал. – Виктор словно проснулся. – Помнишь, я рассказывал? Старший – умный был детина, занялся бизнесом… Но ему, похоже, надоело в своей Голландии. Говорил, домой хочет… Варенька! Если это так, моя жизнь может перемениться. Он семейное дело возьмет на себя. А просто бросить я же не мог, не на сестру ведь – она бы не потянула. И у нее еще дети маленькие и муж дурак, еле от него отвязались. Ее поддерживать надо, а не переваливать со своей больной головы… А теперь – это же свобода, понимаешь? – И без перехода быстро заговорил: – Я хоть завтра могу развестись. У нас давно все развалилось, уже два года. Давно стало ясно, что не склеишь. Не оформляли только, потому что наплевать обоим… Я раньше все это терпел, а теперь… Ты меня слышишь? Если ты…
Он так же резко замолчал и, схватив Варю за плечи, заглянул ей в лицо – ее губы дрогнули, но ответить она могла одним только счастливым взглядом. Верить Виктору было по-прежнему естественно, легко и разумно, и даже тягостное слово «развод» ничего не изменяло. Виктор улыбнулся в ответ и, продолжая в нее всматриваться, наконец добавил:
– Все получится, да? Я бы так этого хотел… Варенька, а можно я обнаглею? Ну, попрошу, чтобы ты сама мне позвонила – вечером? Давай я тебе прямо в мобильник свой номер запишу, а то бумажки теряются…
Варя машинально достала мобильник из сумочки. А у нее и в мыслях не было, что они теперь могут расстаться, пойти каждый по каким-то своим делам. Как такое возможно? Но ведь действительно начинается новый день – уже другой день…
Виктор подтвердил:
– Светло совсем. Я сейчас пойду, ладно? А ты ложись поспи, ты совсем измучилась и с бомбой, и со мной…
Варя сердито затрясла головой:
– Ничего я не измучилась!
Но он, не глядя на нее, продолжал:
– А потом, если захочешь меня видеть, если вспомнишь все, что я сейчас говорил, – позвони, хорошо? Я услышу твой звонок и пойму, что мне ничего не приснилось и не померещилось.
Варя хотела возмутиться – кто же так прощается! – но помедлила, заметив, что Виктор не поднимает головы. Что же это – нет козырька, чтобы надвинуть его пониже и спрятаться? С какой стати, как можно в ней сомневаться?!
– Варенька!
Виктор сказал это так ласково и грустно, словно опять не знал, чем утешить, и оставалось только подсунуть ей мармеладных лягушек. Теперь он смотрел на нее – смотрел своими понимающими, осенними глазами, словно знающими все наперед – Варя не выносила этот взгляд, уж лучше кепка!