— Достаточно сильна, чтобы покончить с вами.
— Не думаю, — сказала мисс Марпл. — Это вам, скорее всего, не удастся.
— Это почему же? С такой старой, дряхлой ведьмой…
— Все правильно, — кивнула мисс Марпл. — Я и впрямь стара и почти бессильна, но, по-своему, я представляю правосудие.
Клотильда засмеялась.
— Мой ангел-хранитель, я думаю.
— Верите в ангела-хранителя? — с усмешкой проговорила Клотильда, приближаясь к постели.
— Может быть даже двух ангелов, — ответила мисс Марпл. — Мистер Рейфил всегда отличался широкой натурой.
Рука мисс Марпл скользнула под подушку и через мгновенье она поднесла к губам небольшой свисток. Пронзительный свист мог бы и мертвого поднять на ноги. Эффект его последовал почти мгновенно. Отворилась дверь. Клотильда обернулась назад — на пороге стояла мисс Барроу. В то же мгновенье распахнулась дверца шкафа и оттуда выскочила мисс Кук. Как мало напоминали их напряженные, суровые лица вчерашних милых, светских собеседниц!
— Два ангела-хранителя! — счастливым голосом проговорила мисс Марпл. — Мистер Рейфил все-таки высоко ценил меня!
— Когда вы поняли, что эти две женщины, посланные для вашей охраны, — детективы? — спросил профессор Уонстед.
Наклонившись вперед, он не спускал глаз с пожилой, совершенно седой дамы, сидевшей напротив него.
Кроме них, здесь, в одном из кабинетов министерства внутренних дел, было еще четверо: заместитель начальника Скотленд Ярда сэр Джеймс Ллойд, начальник менстонской тюрьмы сэр Эндрю Макнейл и представитель прокуратуры. Четвертым был министр внутренних дел.
— Только в самый последний вечер, — ответила мисс Марпл. — До этого я еще не была уверена. Мисс Кук еще раньше появилась в Сент-Мэри Мид, и я сразу заметила, что в садоводстве она, вопреки ее словам, совершенно не разбирается. Узнав ее потом в автобусе, я должна была решать, кто эти женщины — мои союзники или противники. По-настоящему я поверила мисс Кук только в последний вечер, когда она недвусмысленно дала мне понять, чтобы я не пила кофе, поставленный передо мной мисс Бредбери-Скотт. Намек на грозящую опасность был очевиден. Позже, когда мы прощались, она, с особым жаром пожимая мне руку, сунула в нее маленький полицейский свисток. Положив его в карман, я поднялась к себе, поставила на столик стакан молока, который так настойчиво предлагала мне моя хозяйка, и пожелала ей спокойной ночи, постаравшись, чтобы мой голос звучал так дружелюбно, как всегда.
— Вы не стали пить молоко?
— Разумеется, нет! За кого вы меня принимаете?
— Прошу прощения! — вмешался профессор Уонстед. — Не могу понять, почему вы не заперли дверь.