— Вы умеете внушить уверенность в завтрашнем дне. — Я слышу, как во мне открывается шлюз, сливая текилу прямо в кровь. — Знаете, мы ведь тоже смотрим новости. Вам кричат, что Бессмертные — погромщики, с которыми давно пора покончить, а вы только улыбаетесь. Как будто бы не имеете к нам никакого отношения.
— Вы очень точно сформулировали! Как будто бы мы не имеем к Фаланге никакого отношения. Зато мы даем вам полный карт-бланш.
— И объявляете, что мы совершенно неуправляемы.
— Вы же понимаете... Наше государство основано на принципах гуманности! Право каждого на жизнь свято, как и право на бессмертие! Европа отказалась от смертной казни столетия назад, и мы никогда не вернемся к ней, ни под каким предлогом!
— А вот теперь я снова узнаю того другого вас, из новостей.
— Я не думал, что вы так наивны. С вашей работой...
— Наивен? Знаете... Просто с нашей работой часто хочется поговорить с людьми из новостей, которые макают нас в дерьмо. И вот — редкий случай.
— Не думаю, что вам удастся со мной поссориться. — Шрейер усмехается. — Помните? Я же всегда говорю людям то, что они хотят от меня услышать.
— И что, по-вашему, хочу услышать я?
Шрейер втягивает свой фосфоресцирующий пижонский коктейль — через соломинку, из шарообразного бокала, который нельзя поставить, не опустошив.
— В вашем файле значится, что вы исполнительны и честолюбивы. Что вы правильно мотивированы. Приводятся примеры вашего поведения при операциях. Все выглядит очень неплохо. Выглядит так, словно вас ждет большое будущее. Но продвижение по служебной лестнице у вас будто бы застопорилось.
Уверен, что в моем файле про меня есть немало и такого, о чем господин Шрейер предпочитает не упоминать, — возможно, пока не упоминать.
— Поэтому, предполагаю, вам хотелось бы услышать о повышении. Я кусаю щеку; молчу, стараясь не выдать себя.
— А так как я всегда следую своему принципу, — опять эта дружеская улыбка, — то и говорить с вами собираюсь об этом.
— Почему вы?.. Назначения в компетенции командующего Фаланги. Разве не он...
— Конечно, он! Конечно, старина Риккардо. Назначает он! А я просто разговариваю. — Шрейер машет рукой. — Вы сейчас правая рука командира звена. Так? Вас рекомендуют повысить до командира бригады.
— Десять звеньев? В моем распоряжении? Рекомендует кто?
Кровь с текилой стучится мне в голову. Это повышение через две ступени. Я выпрямляю спину. Я чуть не нагнул его жену и не разбил морду ему самому. Чудесно.
— Рекомендуют, — кивает господин Шрейер. — Что думаете?
Командовать бригадой — значит, перестать самому месить бутсами человеческие судьбы. Командовать бригадой — значит, выбраться из моей гнусной халупы в жилище попросторней... Ума не приложу, кто там может меня рекомендовать.