— Почти, — согласилась Катерина. — Мы частные детективы. Расследование смерти Никиты Тихомирова привело нас к вашему сыну. Хотелось задать ему несколько вопросов, но, увы, кажется, мы опоздали.
— Ну, а от меня-то вам чего нужно? — усмехнулся Академик. — Я Никиту почти не знал, видел всего пару раз, он к сыну приходил. Так что, милые сыщицы, по существу вопроса ничего сказать не могу.
— О Никите мы и сами все знаем, — соврала подруга. — Скажите, Игорь Юльевич, какие у
вас были отношения с сыном? Мне показалось, вы не слишком опечалены его смертью. И еще вопрос: чем конкретно занимался Михаил на бирже? Или это вам тоже неизвестно?
— Почему же? Известно. Михаил там работал.
Что-то мне подсказывало: Академик над нами откровенно издевается. Слишком уж насмешливые взгляды бросал он в нашу сторону сквозь клубы сизого дыма. Подобная невоспитанность была глубоко неприятна моей эстетически развитой натуре, потому я громко фыркнула и принялась демонстративно изучать пол, покрытый ковролином. Некогда он был светлым, но теперь утратил былую свежесть: повсюду были заметны какие-то пятна, следы, отпечатки... Впрочем, это неудивительно: Игорь Юльевич, как мы уже поняли, страдал неуемной страстью к изобретательству и рационализаторству, а вот жены или хотя бы домработницы у него не было. Во всяком случае, следов пребывания женщины в этом ломе я не заметила. В углу, неподалеку от окна, на ковролине я заметила относительно свежие следы довольно необычной формы, словно здесь недавно стоял тяжелый предмет с квадратными ножками нестандартного размера. Эти отпечатки меня заинтересовали — какой, интересно, предмет интерьера имеет подобную форму ножек? Ответ я увидела между старым солидным шкафом, к которому хотелось обратиться в
классической манере, на «вы», и стеной. Там стояла обыкновенная стремянка. Именно она, судя по всему, и оставила свои отпечатки на ковролине. Подняв глаза вверх, я заметила на потолке, параллельно следам от стремянки, большое темное пятно. «Чудной старик, — подумала я. — Впрочем, неудивительно: ученые — они все немного с придурью».
Тем временем Катерина продолжала «колоть» Игоря Юльевича с упорством малыша, сующего пальчики в розетку. И с тем же, кстати, результатом. Иными словами, Академик «колоться» не желал. Подружка злилась, злобно шипела, а Саламатин-старший лишь потешался, глядя на нее. В конце концов Катька не выдержала.
— Послушайте, гражданин научный работник, — хмуря брови, повысила голос подруга, — у меня отчего-то сложилось впечатление, что вы не желаете помогать расследованию. Это очень подозрительно, вам не кажется? Ни на один из поставленных вопросов вы не ответили. Не значит ли это, что вам есть что скрывать?