— С чего это вы вдруг о каком-то расследовании заговорили? Странно даже… — что-то подсказывало мне, что это был первый разумный вопрос, заданный мною за последние пять минут.
— Вы меня удивляете, Василиса! Я все-таки в некотором роде сыщик и кое-какими дедуктивными способностями обладаю. К тому же у меня много друзей в самых разнообразных внутренних и внешних органах…
«О, еще один друг милиции. Тенденция, однако…» — отстраненно подумала я. Тут Геннадий Петрович произнес нечто в высшей степени волнующее:
— Василиса… — баритон главного Шерлока звучал маняще. Я сразу забеспокоилась: а ну как заманит он меня в романтические дали и бросит там пропадать в одиночестве? Хотя положа руку на сердце скажу: по зову этого баритона я готова была отправиться сию секунду в любые дали, включая оба полюса, все необитаемые острова, вместе взятые, и даже самые отдаленные переулки Вселенной. Да что там Вселенная! Я бы и на МКАДе с удовольствием заблудилась в компании с обладателем волшебного голоса. Впрочем, подобных подвигов от меня и не потребовалось. Геннадий Петрович с некоторой долей смущения, если, конечно, мне не показалось, осведомился:
— Можно я вас навещу?
Вопрос оказался слишком смелым, неожиданным и провокационным, чтобы я в него поверила вот так, с ходу. Наверняка это Вик Вик засылает своего дружка с разведывательными целями! Теперь понятно, почему шеф, когда я с ним связалась, буйствовал совсем недолго, а разговор закончил непривычным: «Выздоравливай, Вася, ты нужна нам». Если разобраться, не такая уж я важная персона у нас на телевидении, чтобы казачков столь высокого ранга засылать в мой лагерь. Короче говоря, я только наполовину прониклась, вторая половина подавала недвусмысленные сигналы тревоги, которые я упорно предпочитала не замечать — все-таки Мужчина Моей Мечты, и вообще… какое-то неясное томление вдруг началось… Если бы хоть одна романтически настроенная барышня в данной ситуации ответила отказом, то ровно через год знаменитый скульптор сваял бы ее в своей традиционной манере: три метра на полтора-два… Я не стала изобретать велосипед и, как положено романтической барышне, тоже смутилась и не своим голосом проблеяла:
— Как-то неловко, право… Я нездорова и, честно говоря, выгляжу не лучшим образом… Да и угостить вас нечем…
— Если дело только в этом, не беспокойтесь. А внешний вид больной, но симпатичной девушки — это, поверьте старому разведчику, самое трогательное зрелище на свете. Кстати, не один резидент на этом засыпался…
— Вы хотите попасть в их число? — брякнула я, должно быть, от испуга.