— Еще как увидел. Он сделал из Михаила лихого, и даже крутого, пацана. У него взгляд стал таким открытым, а то раньше казалось, что он все время смотрит на тебя исподлобья. А теперь его волосы подрезаны как бы клочьями…
Володька хихикнул.
— Но клочьями не случайными, а вполне прикольными. У парня появился модный стиль.
— Да, такая стрижка и в самом деле может шокировать правильного мальчика.
— Но все-таки ему должно было понравиться. Если с утра он не передумает и не сострижет все Костины изыски у другого парикмахера… Тогда у тебя ничего не получится.
— Ничего не хочу слышать! — сердито сказала Сима. — Он обещал меня слушаться беспрекословно? Вот и напомни ему об этом сегодня. У вас есть возможность на час-два уйти с работы?
— Конечно, есть. Мы сами себе начальники.
— Вот и поезжайте в модный мужской магазин, где купите — Володя, я доверяю твоему вкусу! — нормальную легкую одежду. У нас до ноября тепло, к чему нам черные костюмы? Купи ему модный костюм — выбирай только пастельные тона, светлые носки, сандалии. Если он не захочет надевать их на босу ногу, так и быть, скажи, что я разрешаю носки, но только белые или в крайнем случае цвета кофе с молоком…
— Представляю, что будет за шум!
— Ничего, пусть пошумит. Или тебя это беспокоит?
— Ничего не беспокоит, — смутился Володька, который как раз в этот момент размышлял, в каком ключе разговаривать со своим приятелем.
Но Симу обмануть было затруднительно. Она прищурилась на Сумятина:
— Ты его ко мне привел? Привел. Твой Михаил обещал мне подчиняться?
— Ты это уже говорила.
— Знаю, я повторяюсь, но меня заранее злит, когда приходится спорить и доказывать, что ты права. Так и скажи своему дружку: при первой же попытке сопротивления моим указаниям я умываю руки!
— Какая ты суровая! Рабочие на заводе тебя, наверное, боятся?
— Ни черта они не боятся! — с непонятным для себя раздражением ответила Серафима. И, помедлив, добавила: — Да, и позвони мне, как пройдет ваш шопинг.
— Почему мне всегда хочется сказать — жопинг?
— Потому, что ты по натуре хулиган, — сказала она и про себя добавила: «Если бы ты еще не пил, цены бы тебе не было!»
Володька догадался, о чем она подумала, и заявил:
— Не так-то много я и пью.
— А что для тебя немного — бутылки две-три?
Он промолчал, потому что знал: этот спор заведет их в тупик. Самого себя он вовсе не считал алкоголиком. Алкоголики пьют каждый день, а он… Подумаешь, раз в месяц. Если уж на то пошло, то Серафима просто не понимает своего счастья! Сколько женщин Владимир Сумятин мог бы иметь, не споткнись он об эту строптивую женщину! Не перечесть.