Такая работа ценилась высоко. Миша зарабатывал пять тысяч долларов в месяц.
Корабль Мишиной жизни круто развернулся, вырулил в открытые просторы. Он (Миша) как-то весь распрямился, лицо приняло другое выражение. Из прежнего, затюканного и некрасивого, он превратился в скромного хозяина жизни. Ему это шло. Он стал таким, каким его замыслил Создатель.
Кира Сергеевна рыдала от избытка чувств и даже подарила Анжеле свой любимый браслет – кораллы в серебре.
Кира Сергеевна никогда не думала, что счастье придет к ней от нищей девочки из Мартыновки.
– У тебя успех. Значит, ты должна поделиться. Отдать десятую часть, по Библии. Процент от успеха.
– А какой у меня успех? – не поняла Анжела.
– Николай…
– А-а… – протянула Анжела без энтузиазма.
Ей хотелось другого успеха, своего собственного.
* * *
Николай отказался платить за раскрутку. Ему не нужна публичная любовница. Публичность нужна человеку с комплексами. Подтверждение толпы. А Николай – самодостаточный. Он все себе доказал и все подтвердил.
Раскрутить может и Тамаркин. Но это значит – на пять лет в рабство. Изнурительная концертная деятельность за гроши.
Осталась одна надежда на Киру Сергеевну.
Анжела хотела просверкнуть в кино, а там будет видно. Существуют же поющие актрисы: Любовь Орлова, например. Или Доронина.
Николай против кино не возражал и даже готов был оплатить часть сметы.
Кира Сергеевна взяла на себя роль посредника. Она позвонила Савраскину и таинственно сообщила, что есть никому не известная Анжела.
– Имя какое-то армянское, – сказал Савраскин. – У них в деревнях сплошные Анжелы и Жанны.
– Эта – блондинка с голубыми глазами, двадцать лет, выглядит на шестнадцать. Новое лицо.
– Новое лицо – это хорошо. Но у меня есть на главную роль. Стопроцентное попадание.
– Возьмешь на эпизод. И еще, между нами… Имеет богатого покровителя. Он может вложиться. Это тебе не армянская деревня.
– Учтите, я не продаюсь, – предупредил Савраскин.
«Еще как продаешься», – подумала Кира Сергеевна, но вслух ничего не сказала.
* * *
Была назначена встреча в ресторане «Пушкин».
Анжела явилась при полном макияже. У нее уже была своя визажистка.
Савраскин опаздывал. Это было непозволительно; Николай буквально ненавидел опаздывающих. Опоздание – это вид хамства, не говоря о жлобстве. К тому же Николай хотел есть. Желудочный сок выделялся и грыз желудок.
Ресторан в дневное время был почти пуст, только возле окна сидел какой-то шмендрик.
Это и оказался Савраскин.
Он уже собрался уходить, но на всякий случай обернулся и вперился глазами в странную пару: кукла Барби рядом с «папином». То ли отец с дочерью, то ли дядька с племянницей. А может, дорогая проститутка с богатым клиентом.