— Бог в помощь!
Но это был папа:
— Что же ты, Малыш, не светишь? Что-то случилось?
— Папа, я светил, а теперь отдыхаю. А та женщина опять к окну подходила. Но она уже спать легла, и те мальчики, и девочка тоже.
И папа был рад, что с Малышом ничего не произошло, и что он не боялся. Велел только, чтобы светил.
И Малыш светил, а папа снова улетел, и они все светили и светили, пока звёзды не начали исчезать.
Тут папа и крёстный залетели за Малышом, и они отправились домой. За ручьём крёстный повернул направо прямо под дуб, а папа с Малышом ровнёхонько под можжевельник.
А там перед домиком уже кто-то стоял, их было двое, одна — мама, а другая — Яночка. И голова у неё уже не болела, а из-за того, что она не смогла прийти вчера, пришла сегодня.
— Ну, папа, хорошо ли Малыш слушался? — спросила мама.
А папа улыбался:
— Ну, ничего, сгодится.
Мама посмотрела на Яночку и обрадовалась. И Яночка тоже радовалась. Она стояла в траве перед домиком. Малыш сел возле неё и стал рассказывать, о чём тот на помосте проповедовал, как на него смотрели мальчики, как их зовут, и как тот, что поменьше, хотел его схватить, но он от него улетел.
Это Яночке не понравилось.
— Послушай, Малыш, если ты не оставишь мальчишку в покое, увидишь, даром тебе это не пройдёт. Он так тебя может ударить, что и убьёт. Говорю тебе, никогда с ним больше не связывайся!
Глава шестая. Малыш приносит несчастье себе и другим
И пришёл август. Там внизу в пшенице звенели серпы, и вереск был весь в цвету, совсем красный, аж до бордового, и ещё белый как молоко. Малыш каждый раз на секундочку залетал к Яночке. Потом догонял папу и крёстного. Или же летел один, дорогу ведь он уже знал.
И Яночка ему говорила:
— Только, Малыш, обо всём забудь и свети хорошенько!
А Малыш кивал и летел.
Начинал светить месяц, воздух сверкал от множества светлячков, а когда Малыш прилетел в сад у знакомого красивого дома, там во дворе был праздник. Под ясенем стоял длиннющий стол, за ним сидела та самая высокая женщина с локонами, и Фреда, и Павлик, и Эля, и множество других девочек, постарше и помладше, и мальчики там тоже были. Они ели пироги и пили что-то из чашек, а у Эли на голове был красивый венок, только у неё, и ни у кого больше.
Малыш уселся на грушу на самый верх, стал смотреть и слушать. А когда он так всех их рассматривал, то светловолосый Павлик ему нравился больше остальных. А те уже вставали из-за стола и собирались играть, и вот-вот хотели разбежаться, но высокая женщина сказала:
— Нет-нет, милые дети! Сначала как следует поблагодарим Господа Бога.