.
Если говорить о войне с применением ядерного оружия, то вне зависимости от того, кто применит его первым, война с самого начала пойдет как неправедная. Ибо начнется она как война против всех — против человечества.
Между прочим, давным-давно Блаженный Августин сформулировал понимание справедливой войны как войны в защиту невинных, и с тех пор традиционная точка зрения западной философии недалеко ушла от этого тезиса. Двум требованиям, как минимум, удовлетворять должна справедливая война: "пропорциональности" (не применять силы в большей мере, чем это требуется для защиты территории) и "избирательности" (не применять силы к гражданскому населению). Ясно, что эти требования — не для ядерной войны… Но, может быть, как-то откорректировать положения святого Августина — ведь столько веков прошло?
Подобная мысль многим приходила в голову. В 1983 году Национальная конференция католических епископов США обратилась к верующим с пасторским посланием "Вызов миру: Божье обещание и наш ответ", в котором вопрос о справедливых войнах разобран с "научной" дотошностью. На сей раз требований семь. Чтобы удовлетворять новому критерию справедливости, войны должны: (1) быть абсолютно необходимы (в смысле неизбежны); (2) вестись компетентными и ответственными правительствами; (3) предполагать пропорциональность (смысл разъяснен выше); (4) вестись за правое дело; (5) начинаться только после того как исчерпаны и не привели к успеху все иные способы улаживания конфликтов; (6) предполагать хоть минимальную надежду на успех; (7) требовать затрат, хоть в малой степени оправданных в случае успеха>[103].
И снова ядерная война начисто исключает большинство из перечисленных критериев. Даже не вдаваясь в "ядерно-юридическую" схоластику, здравомыслящий человек сообразит, что война, в которой на каждого мужчину, женщину, ребенка уже припасено по тонне (!) условного взрывного эквивалента (тринитротолуола), в которой солдаты, вероятнее всего, окажутся максимально защищенными "живыми единицами" и результатом которой, вне зависимости от причин и хода ее, наступит глобальная катастрофа, — такая война не может быть справедливой. Ни при каких формулировках.
Каждую секунду придется переживать не по второй мировой войне, а по войне столь же разрушительной и еще стократ более бесстыдной и аморальной. Ведь каждую секунду ее будут терять смысл понятия, служившие образцом и объектом уважения на протяжении многих поколений: воинский долг, благородный героизм на фронте, гражданский подвиг тыла… Теперь, наоборот, военные наверняка "протянут" дольше, нежели мирное население. Как замечает герой романа, вышедшего еще в 1958 году, "Последний день" Элен Кларксон, "в давние времена мужчины с оружием в руках переживали аморальный акт убийства себе подобных, убедив себя, что воюют за своих детей. Сегодня мужчины выставляют своих детей умирать за себя"