: продолжавшийся более года советский односторонний мораторий на ядерные испытания.
А написана книга была за год. За который к историко-географическим вехам на карте планеты, Женеве и Рейкьявику, прибавились еще две столицы, на сей раз главных стран-антагонистов, — Вашингтон и Москва. И был подписан первый в истории договор о разоружении, объявивший вне закона сразу два класса ракет с ядерными боеголовками.
Неудивительно, что первоначальный план книги много раз переворачивался с ног на голову. И не единожды я поддавался паническому настроению: все летело к черту, ибо действительность буквально наступала на пятки, а когда и обгоняла на повороте…
К счастью, однако, в мои планы вовсе не входило писать „книгу о сегодняшнем дне“. В отдельных местах она таковой получилась, но задумана была прежде всего как размышления о прошлом и будущем. Не хотелось повторять многочисленные труды других авторов о природе войн, о войнах ядерных и „звездных“, о конкретных политических инициативах правительств и стихийном антивоенном движении широких масс (об этом сегодня доступнее и оперативнее сообщают газеты). Интересно было порассуждать о другом. Об уже достигнутом человеческой мыслью — а это столетия поисков, находок и заблуждений! И о будущем, которое нас ожидает.
И ожидать которое пассивно — недопустимо.
„В настоящее время мы… находимся пока лишь на стадии „экзамена совести“. Всякий раз, когда наши сложившиеся общества, переживая беспрерывный кризис роста, начинают сомневаться в себе, они спрашивают себя, правы ли они были, вопрошая прошлое, и правильно ли они его вопрошали. Почитайте то, что писалось перед войной, то, что, возможно, пишется еще и теперь: среди смутных тревог настоящего вы непременно услышите голос этой тревоги, примешивающийся к остальным голосам“>[1].
Французский историк Марк Блок написал это почти полвека назад, в самый разгар войны. В тот раз не прислушались (многие не желают прислушаться и к самой Истории) — почему бы сегодня не исправить ошибку? Ведь незнание прошлого, по словам того же Блока, „неизбежно приводит к непониманию настоящего. По, пожалуй, столь же тщетны попытки понять прошлое, если не представляешь настоящее“>[2].
Спустя полвека можно дополнить ученого: и будущего.
В наши дни действительность столь остро связала в единые узелки опыт прожитый и опыт неиспытанный (который, однако, испытать-то никак нельзя!), что люди, если не хотят подвести черту под своим пребыванием на этой планете, уже не могут двигаться вперед, полагаясь только на знание прошлого. Необходимо хорошо разбираться и в картах будущего.