Сейчас трудно заставить себя поверить в захватчиков-марсиан, о них вспоминать-то — дурной тон, хотя вина в том не Уэллса. Однако книга — живет. И в наши дни читается с не меньшим интересом. Потому что он писал не о марсианах, а о современниках, которым вскоре было суждено наблюдать картины пострашнее тех, что нарисовала его фантазия.
С точки зрения приоритета Уэллс не был первопроходцем. Тему инопланетного вторжения до него разрабатывали другие авторы, чьи книги он скорее всего читал; что до подражаний, то им попросту нет числа. В России это был роман Н. Холодного, вышедший спустя три года под почти неизмененным названием — "Борьба миров". В самой Англии — пародия Ч. Грейвза и Э. Лукаса "Война венер" (1898), где агрессивные жительницы Венеры прилетают на Землю в космических кораблях, по форме напоминающих кринолины, с единственной целью: разузнать все о здешних модах… Всех их, эпигонов и безвестных предтеч, унесло время; роман Уэллса остался.
Дело не в выбранной теме и не в точности прогноза, а в масштабе творческой личности. Уэллс "вычислил" в недалеком будущем кровавую бойню, кошмар вторжения, перевернувшие все монолиты морали, философии, политики, изменившие представление о сущности и ценности человеческой личности. Подобные видения озаряли, как мы уже убедились, в те годы не одного Уэллса. Но лишь его талант смог отлить зыбкие кошмары в совершенную художественную форму.
"Война миров" оказалась миной замедленного действия, заложенной под недвижимые стереотипы британского имперского сознания. В конце концов, неважно, кто в романе оккупировал Лондон — марсиане или войска кайзера. Самодовольному оптимизму буржуа все равно конец. И хотя мина разорвалась не сразу — скоро, очень скоро современники оцепили мощь уэллсовской фантазии, причем им не понадобилось помощи никаких "марсиан".
В 1899 году разразилась англо-бурская война — одно из последних громких событий уходящего века. Международный авторитет Британской империи покатился вниз и, как это исстари велось, нацию захлестнула волна оголтелого шовинизма. В мутный водоворот политической демагогии оказались вовлечены многие выдающиеся деятели культуры, среди них — Редьярд Киплинг. Его читали повсюду, и голос писателя звучал порой громче призывов профессиональных политиков. Не мудрено, что на выборах 1901 года, метко прозванных историками "выборами цвета хаки", голоса миротворцев тонули в реве опьяненной воинственными призывами толпы.
"Война забивает и надламывает одних, закаляет и просвещает других, — как и всякий кризис в жизни человека или в истории народов"