На мгновение воцарилась полная тишина — как в зрительном зале в острый момент спектакля. Затем король заговорил снова. Но голос его был совсем другим:
— После того, что вы мне наговорили во время нашей последней встречи, мне трудно понять этот теперешний ваш настрой. Как его расценить, как интерпретировать? Что прикажете думать?
Ксения задержала дыхание. Сейчас! Сейчас все раскроется… И ее, самозванку, с позором вышвырнут за те золотые ворота, под ноги солдатам в блестящих мундирах…
Нет, только не это… Нельзя предавать Джоанну. Но как же быть… Она здесь всего на несколько дней — и эти дни будут вконец испорчены, отравлены? Эта мысль казалась ей невыносимой. В первый и последний раз в жизни она будет частью того мира, о котором рассказывала ей ее мать! Нужно хранить каждую секунду из проведенного здесь времени как дарованное ей свыше сокровище, чтобы вспомнить все это, когда она вернется в Англию и начнет искать работу, и только гонорар Джоанны за это вот драматическое представление и скудное наследство, оставленное отцом, будут спасать ее от голодной смерти…
Поскольку король замолчал и ничего более не добавил к сказанному, она обернулась. В ее широко открытых глазах застыл испуг.
Может быть, она невольно раскрыла ему слишком многое? Может быть, он заподозрил, что она не та, за кого себя выдает?
А он определенно ее разглядывал — да так жадно, можно сказать, ел глазами, что она смутилась. А он неожиданно для нее улыбнулся. Это полностью преобразило его облик. Сделало его много моложе и даже еще красивее и уж точно — значительно человечнее.
— Впервые, Ксения, — ровным, спокойным голосом заговорил король, — вы ведете себя в соответствии со своим возрастом, а не как поднаторевшая в светских интригах зрелая дама, какой вы казались совсем недавно, при нашей последней встрече.
Так вот оно что!
Она сделала шаг от окна, потом второй. Ноги сначала плохо ей повиновались, но третий шаг она сделала уже уверенно. Король не сводил с нее глаз. Стараясь говорить как можно естественнее, смело идя к нему легкой походкой, она спросила:
— Я непременно должна переодеться, прежде чем встречусь с премьер-министром?
— Нет, конечно же, — не отрывая от нее глаз, отмахнулся от ее вопроса король как от докучающей ему в этот важный момент мухи. Потом, спохватившись, добавил: — Но, может быть, вам хочется немного привести себя в… порядок? — Он с нескрываемым удовольствием смотрел на ее волосы. Медные пряди в беспорядке полускрывали ее лицо, успевшее приобрести свои обычные краски — мягкую мраморную белизну, нежный румянец. — Ваша спальня в соседней комнате. Там вас ждут горничная и служанка.