Сказала — и испугалась своим словам.
Что ей известно о премьер-министрах, революциях и королях? И какие такие советы она может дать королю, у которого отнимают власть?
И все же тираны, даже такие мелкие, «домашние», как миссис Беркли, — все одинаковы. Они обращают своих жертв в рабство, не оставляя им возможности бегства.
— О чем ты думаешь? — спросил король.
— О тебе, — честно ответила Ксения, очнувшись. — Я спрашивала себя, не слишком ли легко ты… сдался?
— Как прикажешь тебя понимать?
— Видишь ли, еще когда мы ехали с вокзала в ландо, я подумала… — Она нерешительно остановилась.
— И что же ты подумала? — подстегнул ее мысль король.
— Тебе это может показаться… грубым, если я выскажу все как есть…
Он слабо улыбнулся.
— Думаю, ты просто обязана сказать мне именно все как есть — ведь это касается меня? Будь со мной откровенна. Придаст ли тебе уверенности мое обещание принять все сказанное тобой, какими бы грубыми ни показались мне твои слова? Вот только не верю я, что твои губы способны произнести что-то грубое.
— Сейчас поверишь… Ну… я подумала, что ты… надменный такой… скучающий… Все тебе опостылело… Сидишь и как будто думаешь, что все люди, которые приветствовали нас по дороге… не стоят и капли твоего внимания.
— Боже мой! Всё, всё не так! — взорвался король. — Я ехал и досадовал, что за тобой послали, не спросив об этом меня. Меня коробило при мысли, что я должен жениться на тебе против твоей воли! Что еще?.. Я тяготился тем, что люди приветствовали нас по принуждению!
— То есть… как это по принуждению? — Ксения выхватила, на ее взгляд, главное из того, что прокричал ей король в свое оправдание.
— По улицам последние три дня ходили глашатаи, крича о твоем прибытии, превознося твои чары и разъясняя всем — не прямо, а косвенно, — что все изменится, как только у них появится королева. А ты, черт побери, отлично понимаешь, что это неправда!
Ксению задело крепкое словцо в королевских устах, и он раздраженно сказал:
— Прошу прощения, я не должен был с тобою так разговаривать, но я устал от этого колеса, в которое заперт, как белка, и которое никуда не ведет, как быстро я ни бегу.
Усталость, с какой он это сказал, не оставила Ксению равнодушной.
Она подошла к нему и взялась за его локоть теплыми пальцами.
— Мне жаль. Слышишь? Мне очень жаль, но я не верю, что для тебя нет выхода… мы только должны… найти его.
Слова шли из самого ее сердца. И когда она посмотрела ему в глаза, оторвать взгляд у нее не было сил.
Они стояли, глядя друг на друга, и тут на камине забили часы.
Ксения нехотя отвела взгляд.