– Согласен, – кивнул генерал, – универсальный продукт, никогда не приедается.
– Это точно.
Покончив с едой, Потапчук предложил Сиверову пойти наверх в кабинет. Они поднялись по широкой деревянной лестнице на второй этаж и, повернув направо, зашли в открытую дверь. Комната была просторной. Возле окна стоял массивный дубовый стол, у стены – черный кожаный диван, рядом с ним – искусно сделанный, инкрустированный ценными породами дерева огромный книжный шкаф, заполненный сверху донизу всевозможными изданиями из разных, самых отдаленных уголков мира. На противоположной от шкафа стене висела карта мира. Натертый до блеска паркетный пол казался естественным дополнением генеральского кабинета.
– Ну как тебе мои апартаменты? – взглянув на Сиверова, поинтересовался Потапчук.
– Так себе, скромная комнатушка, – иронично улыбнулся Глеб.
– Это замечательно, что ты шутишь. Я тебя хорошо знаю, это добрый знак, – заметил генерал и, указав рукой в направлении мягкого кресла, предложил Сиверову присесть.
Сам Федор Филиппович по-хозяйски обошел стол и расположился в таком же кресле напротив. Генерал нагнулся, выдвинул один из ящиков стола, вынул оттуда несколько фотографий, положил их перед Сиверовым и прокомментировал:
– Это, Глеб, твой клиент и его завод. В общем, врага ты должен знать в лицо, так что смотри. И, если что, – спрашивай.
Сиверов принялся рассматривать фотографии. На одном из цветных снимков стоял мужчина 45–50 лет с гладко выбритым черепом и густой черной бородой, в которой, впрочем, уже были заметны проблески седины. Одет мужчина был в отлично скроенный европейский костюм белого цвета и черную рубашку. Рядом с ним стояла невероятно красивая женщина с огромными выразительными глазами и густыми длинными волосами. Акиров приобнял красавицу правой рукой. Рядом были четверо телохранителей в черных солнцезащитных очках. У троих в руках были автоматы, у четвертого – пулемет на плече. Позади виднелась уникальная вилла из белого мрамора. По сути, это был небольшой дворец, отражавшийся в водах огромного бассейна возле этого архитектурного великолепия. Акиров широко улыбался, явно позируя и уподобляясь политикам.
«Хренов президент Кавказа! Войну он, видите ли, хочет развязать в России, утопить ее в крови, – глядя на Акирова, рассуждал Сиверов, чувствуя волны ненависти, поднимавшиеся в груди. – Если и есть причина снова оказаться в Афганистане, то это именно тот случай».
Широкий лоб, низко посаженные карие глаза, скуластое лицо, увенчанное большим носом с горбинкой. «Вот мой клиент – цель номер один», – подумал Глеб.