- Международная практика такова, что чаще всего процедура голосования проводится в парламентах открыто. И я думаю, что это правильно. Потому что выражено непосредственно мнение того или иного конгрессмена, того или иного парламентария. И здесь какая-либо подтасовка недопустима. Это первое. И второе, избиратели должны знать позицию своего избранника по столь важным узловым моментам, как вопрос о доверии-недоверии президенту. Я считаю, что должно быть открытое голосование».
Добавим от себя - в Государственной думе было организовано открытое голосование именными бюллетенями. Но как это проходило и какими тайнами оно было окутано, стоит вспомнить более подробно.
Кому судный день, а кому - базарный
Вспоминает Игорь Михайлович Братищев (фракция КПРФ), возглавлявший несколько созывов в Государственной думе Счетную комиссию
- Сами доклады председателя Специальной комиссии Филимонова и главного обвинителя Илюхина мы заслушали 13 мая 1999 года, потом начались выступления от фракций. 14 числа пленарного заседания не было, и, я считаю, это хорошо - кое-кому было время подумать над сказанным. И только 15 мая после ряда выступлений, в том числе и представителя президента, который назвал процедуру импичмента заговором с целью захвата власти, мы приступили к голосованию.
Много спорили, каким должно быть голосование. Коммунисты предлагали сделать его открытым, поименным, что позволило бы уйти от любых фальсификаций, а главное, избиратели бы увидели, как голосуют их депутаты. Но Жириновский уперся, как обычно, кричал о демократии, что мы его давим, как давили все годы Советской власти. Естественно, его поддерживала и фракция «Наш дом - Россия». Они хотели тайное голосование и обезличенные бюллетени. В итоге было решено, что будем голосовать открыто, поименно, бюллетенями по каждому из пяти пунктов обвинения отдельно. Каждый депутат берет бюллетени сам, расписывается, потом заходит в кабинку, заполняет и после у всех на виду опускает в урны.
Если говорить о результате голосования, то надо отметить, что процесс отрешения Госдумой был бы запущен дальше, если бы хоть по одному пункту обвинения мы набрали соответствующее число голосов. К сожалению, нам не хватило семнадцати порядочных депутатов, которые бы открыто поддержали импичмент. Но команда президента, как всегда, включила административный ресурс, чтобы спасти даже не столько Ельцина, сколько себя. Ведь он страной с 1996 года фактически уже не управлял - за него все решения принимала так называемая «семья». Сам же он занял однозначную позицию, которую в беседе с журналистами сформулировал дословно так: «Никуда я не уйду, в отставку я не уйду.». Вот как держался за власть.