А его мама чем-то похожа на мою. Мне так казалось. Когда я увидел их рядом, я понял – почему. Но об этом – чуть позже.
Она не ругала Антона. И меня не ругала. Могла говорить, строго так. Могла молчать, и это было ещё строже и серьезнее, чем если бы она говорила. Могла уйти ненадолго, а вернувшись – позвать нас мириться. Поэтому для меня было очень удивительно, когда я слышал, как орёт какая-нибудь тётка на улице на маленькую девчонку, или когда в школе ребята рассказывали, что мать побьёт их ремнём! Моя мама тоже ни разу не ударила меня и не кричала…
Может это мы такие хорошие? Нет, скорее наши родители.
Вы не подумайте, что я зазнайка. Я просто счастлив оттого, что они у меня есть. И у Тошки есть.
И у Шурки – Тошкиного друга. Ой, это ещё один мой любимый друг. Он серьёзнее Антона, и умеет слушать так, что всё-всё хочется ему рассказать. А ещё он рисует здоровские рисунки карандашами и красками, и карикатуры, и комиксы, и даже самолёты на компьютере! И может даже из ничего нарисовать небо, с облаками, как настоящее! Вот бы я хотел так научиться!
Где Антон нашёл такого друга? Он говорил, что в интернате… Ну вот, было значит там что-то хорошее…
Тошка говорил мне, что это хорошее он чуть было не потерял. Он думал, что предал Шурку. А оказалось, что через неделю Шурку нашёл там отец. Дядя Валера работает в полиции, и он искал Антона, когда тот сбежал. А нашёл там своего сыночка…
Удивительно, как по-разному мы понимаем слова «потерять» и «найти»…
Случилось так, что я нашёл своих родителей. Нет, вру, не я нашёл… Но я-то знал, что они найдутся! А нашёл их – Юра. Или Денис. Я пока так и не понял, но думаю, что разберусь. Денис обещал мне рассказать, когда я приеду…
Юра спас дядю Борю. Ага, так просто, торопился на электричку, срезал путь и спас. Увидел какого-то чурбана, который напал на него и почти обокрал. Напал… Подошёл сзади и ударил по голове! Ненавижу подлость! Отчего её так много?!
Юра не ответил мне, как и не ответил толком, что сделал он с бандитом. Но привёз Тошкиного отца целого и невреди… Нет, кажется, он говорил что-то про сотрясение… Но сейчас это неважно, главное – живым. А то как мы переживали! И больше всех, наверное, переживал Антон. Он не находил себе места, пока мы звонили его отцу и дяде Валере. Да и я, пожалуй, не забуду эти страшные два часа.
Всего два часа…
Целых два часа…
После мы увидели Тошкиного папу и Юру! Ой, как я обрадовался! Это было так неожиданно, что я даже забыл, как волновался за дядю Борю! Ещё бы: я уже не надеялся, что увижусь с Юрой, а тут вот он, здрасте!