– Во всем, – зло усмехнулся я.
– Ты низко себя ценишь! – возразила, не оборачиваясь, «Вторая». – Ты тоже так можешь. Не за пять минут, но за семь – запросто. Смотри, наблюдай, что и как они делают. Потом расскажешь выводы.
Это зрелище заворожило еще больше. В движениях девочек чувствовалась некая злость, борьба. Предыдущую трассу они проходили как бы с ленцой, тут же реально бодались. Я внимательно смотрел на каждую, на каждый снаряд, как они его проходили. Девочек восемь человек, дорожка не такая длинная. Кажется, успел кое-что понять. Они не демонстрировали чудеса ловкости и запредельной скорости, это походило на очень быстрое принятие решений. Подобно Норме или Мишель, когда та оприходовала меня на татами. Они будто чувствовали направление и силу моего удара, знали или обладали даром ясновидения. Девочки делали то же самое.
Как? Как у них это получается? Как может человек столь остро чувствовать опасность? До какой же степени нужно развить в себе это чувство? Или дело не в этом? Тогда в чем?
На самом деле девочки богинями не были. Они ошибались. Но ошибки, не фатальные, не бросались в глаза. Девчонки легко отступали, исправлялись и двигались дальше. Пару раз кому-то прилетело, но вскользь и несильно, в последний момент они умудрились увернуться из-под основного удара. Снова это «как»?
– Ну и? – обернулась «Первая», когда последняя из восьмерки выбежала наружу.
Я лаконично поднял вверх большой палец.
– А выводы?
Я поделился, а также соображениями насчет того, что не представляю, как такого достичь. Вся троица лишь загадочно улыбнулась.
– Пятнадцать-четыре не прошла, – вдруг подняла руку в сторону секундомеров «Вторая».
«Первая» тут же активировала внутреннюю связь:
– Девочки, незачет. Пятнадцать-четыре, пять ноль две.
Отдыхающая невдалеке восьмерка обреченно выдохнула, кое-кто даже издал нехарактерный для хладнокровных амазонок-спартанок стон. Значит, обычные они, живые, не роботы. Я улыбнулся. Что не укрылось от внимания Катарины, она улыбнулась в ответ.
– Как будто кому-то в этой жизни нравится учиться!
– Дело не в учении, – возразил я, – а в принуждении, мотивации.
Она не стала спорить, лишь пожала плечами.
– Болонская система обучения благополучно провалилась. Чем жестче давление преподавателей, тем умнее, в нашем случае сильнее учащиеся.
Спорить я не стал. Это попахивает долгой заумной дискуссией, а она мне ни к чему.
– Готовы?
Это «Вторая» по связи. Девчонки закивали.
– Трасса та же. Меняем установку. Четыре с половиной минуты. Пятнадцать-один, пошла!
Как только первая девчонка скрылась за люком гермозатвора, одновременно появившись на ставшем огромным экране визора, я забыл, что надо дышать, и во все глаза следил за дальнейшим.