Изображение исчезло.
– Это Королевская галерея. Записи внутренних камер наблюдения, изъятые дворцовой стражей из-за приезда туда Фрейи, лежали практически в открытом доступе. Теперь конечно же не лежат. Ты понимаешь, что это означает?
– Ты изъяла информацию у Сирены и не собираешься возвращать? – усмехнулась Катарина.
– Не прикидывайся дурой. Один юноша, постучавшийся к нам на порог и которого ты вышвырнула, пользуясь не совсем честными приемами, гуляет с принцессой крови, второй в списке наследования престола.
Катарина понимала. Но молчала, сделав несколько глубоких затягов, предоставляя начальнице самой раскрывать свои карты.
– Это означает государственный переворот, – закончила Мишель. – В перспективе. И мне хотелось бы знать, на чью сторону ты в случае чего встанешь. Вот представь себе такую картину, с Леей что-то случается. Что будет со страной?
Мишель встала и заходила по кабинету, нервно смоля сигарету.
– К власти придут Феррейра. – Катарина пожала плечами, это не секрет. – Больше некому.
– Потому что больше никто не стоит за Фрейей?
– Да.
– А теперь представь, в стране появляется новая политическая сила, с которой должны считаться даже Феррейра.
– Противовес?
– Да.
– Как ты себе его представляешь?
Мишель усмехнулась.
– Ты знаешь, что Фрейя будет не самой умной правительницей. Она старательная, но не до такой степени, чтобы держать все в руках. Но у нее есть ценнейшее качество – она не любит, когда на нее давят. Всякая сила, сковывающая свободу выбора и подавляющая ее, безжалостно преследуется.
– И как это может повлиять на твои планы? – Катарина усмехнулась.
– Изабелла. Сейчас она – растение. Но если начнет говорить умные вещи, Фрейя прислушается. Они дружны и понимают друг друга, для королевской семьи это редкость.
Катарину не впечатлило.
– Я думала, ты собираешься, как это… немного отодвинуть Фрейю в сторону.
Мишель согласно кивнула:
– Это резервный вариант, на крайний случай. Не забывай, ее будут поддерживать Феррейра, устранить ее бескровно крайне проблематично!
– А с кровью? – Катарина выдавила победную улыбку и уставилась на Мишель.
Та взгляда не выдержала, отвернулась.
– Я же говорю, это крайний вариант. Самый крайний. Когда не останется выбора. – Затем недовольно вскинулась: – Это на что ты меня проверяешь?
– Я? Проверяю? – Катарина округлила глаза в притворном ужасе. – Слушай, ты для чего меня позвала? Может, хватит воду в ступе толочь, заговорщица хренова? Или говори, зачем я нужна, или закрыли тему!
Хозяйка кабинета села, обреченно прикрыла глаза и откинулась на спинку кресла.