– «Пятнашка»?
Хотелось спросить: «А что, возможно, меня зачислят?» – но в последний момент передумал. Несолидно. Сама скажет.
– Пятнадцатое звено. Те, кто давал позавчера перед тобой показательные выступления. А та девочка, что упала, чуть ли не замуж за тебя собралась. Лежит в лазарете и такое про тебя плетет, уши вянут! Ты у нас чуть ли не «ангел» небесный!
Катарина ехидно захихикала. Мне весело не было.
– И как она там?
– Нормально. Два перелома, как я и говорила, ничего сложного. Заживет как на собаке.
– Ты не говорила. Я не слышал.
– Может быть. Но это не значит, что ситуация не была под контролем.
Молчание. Ну, вот он, момент истины, разнос за содеянное. Я внутренне напрягся, готовясь.
Точно, угадал.
– Нас там было трое, команданте добрая душа! – заорала она, выпуская пар. – Три человека, два тренера и я, прошедшие огонь и воду! Мы разбираемся в травмах не хуже хирургов и травматологов! Я участвовала почти в сотне боевых операций, в прямом смысле боевых, как и они! Там убивали и мы, и нас, и мои напарницы получали ранения! Мы перевязывали их и кости по кусочкам складывали!
– Где ж это вы так повоевали в мирное-то время? – съязвил я, хотя понимал, что не прав. Но молчать, когда на меня орут… не хотелось.
– Куда нас только не кидали! – Катарина сбавила обороты. – И на Марс, и на Луну. Да и на Венере подонков хватает. Форму дэбэшную на нас цепляют, и в бой. Как простые солдаты. Или армейскую. Кстати, армейская форма мне больше нравится, сидит лучше.
Пауза.
– Но не об этом речь. Медицина у нас отдельным курсом, на несколько лет. Одним из самых главных предметов, важнее, чем владение некоторыми видами оружия. Причем как теория, так и практика – по больницам на два месяца всех распихивают, по госпиталям, чтобы зачеты получали как медработники. Мы, ветераны, вообще можем работать фельдшерами и хирургами в отдаленных провинциях, где нет или мало настоящих врачей. И будем неплохими врачами и фельдшерами!
Она вновь распалялась, постепенно повышая голос, я же тихонько наматывал на ус обрывки фраз, понимая, что почти ничего не знал про корпус. Все, оказывается, гораздо сложнее, чем виделось раньше. Боевые операции, медицина на уровне медработников…
– У нас всегда всё под контролем, каждая малость! Ты только разевал рот от неожиданности, что она споткнулась, а мы втроем уже сосчитали, сколько раз она перевернулась и сколько ударилась в падении, определили степень повреждений! Ее жизнь была вне опасности! Ей ничто не угрожало, сердобольный мой друг! Два болезненных, но пустячных перелома, только и всего! Потерпела бы! И тут твой поступок.