Я колесила по Таунсенду еще с полчаса. Снова проехала мимо школы. И обратила внимание на полное отсутствие каких-либо зажиточных или хотя был мало-мальски приличных домов. Эта местность не была отмечена признаками богатства. Я зашла в крохотный ресторанчик выпить кофе. Сидя у барной стойки, я попробовала завести разговор с обслуживавшей меня женщиной с каменным лицом.
— Жалко эту девочку, Макинтайр, правда? — спросила я.
— Угу, — буркнула она, окинув меня подозрительным взглядом.
— Вы ее знали? Или кого-то из ее семьи?
— Кто не знает Макинтайров!
— Хорошие они соседи?
— А вы небось журналистка?
— Может быть.
— Какой-то неопределенный ответ.
— Да, я журналистка.
— А, ну тогда вот что: я вам больше ничего не скажу.
— Я просто делаю свою работу, — сказала я.
— А я делаю свою — занимаюсь своим рестораном и не отвечаю на ваши вопросы. Джорджу Макинтайру и без вас сейчас проблем хватает…
— Это ведь тоже своего рода ответ, а?
— Вы пытаетесь передернуть мои слова?
— Совсем нет, но по тому, что вы сейчас сказали, мне показалось, что вы не считаете Джорджа Макинтайра олицетворением зла.
— Я не буду поддерживать этот разговор.
— Он что, правда был таким дурным, как пытаются представить газеты?
— А вам-то что? Вы тоже на их стороне.
— Я ни на чьей стороне.
Позади нас раздался голос:
— Бренда Макинтайр — святая женщина.
Обладательницей голоса оказалась женщина лет сорока, полная, одетая в коричневую униформу из синтетики, какую заставляют носить служащих супермаркетов «Сэйф вей». Взглянув на эту форму, я немедленно вспомнила, что и сама Бренда Макинтайр носит такую же.
— Вы с ней из одной церкви? — обратилась я к женщине.
— Она из Ассамблей, а я — из Церкви Христа. Но мы обе из тех, кого коснулась десница Господа. И мне доподлинно известно, как страдает сейчас Бренда, но у нее есть ее вера, и вера поддерживает ее.
Из-за стойки послышался голос хозяйки:
— По-моему, ты уже достаточно сказала, Луиза. И мне кажется, нам нужно попросить гостью допить свой кофе и покинуть нас по-хорошему.
— Я просто хотела помочь, — протянула Луиза.
— Спасибо вам, вы очень помогли, — сказала я.
— Не забудьте, вы мне должны доллар двадцать пять за кофе, — напомнила хозяйка.
Когда я выходила, у меня зазвонил мобильник.
— Нэнси Ллойд? — произнес голос, уже хорошо знакомый мне благодаря многочисленным теле- и радиоинтервью. — Говорит преподобный Ларри Корсен. Вы сейчас, случайно, не в Таунсенде?
Как он узнал… или просто догадался?
— Да, я на самом деле здесь.
— Хм… правда, день у меня очень загружен, и не только из-за бедной малютки Айви Макинтайр. Но я мог бы уделить вам пятнадцать минут, если подъедете в церковь прямо сейчас.