Глянув на капрала, он стал вертеть сигарету. Толстяк закурил и задумчиво разгладил усы.
— С вашего позволения, мой сублейтенанг, я бы здесь больше не оставался, — сказал он. — Повторять атаку на прежнем месте они не станут, это не в их правилах. А самолеты могут вернуться. И мне бы чертовски не хотелось, чтобы они вернулись с напалмовыми бомбами.
Мигель ничего не ответил. Табак у него рассыпался, он выругался сквозь зубы и принялся свертывать заново. Выждав, когда сублейтенант взял сигарету в рот, капрал поднес ему зажигалку. Мигель закурил и снова утер рукавом мокрое от пота лицо.
— Раневых четырнадцать? — спросил он сквозь зубы.
— Четырнадцать, мой сублейтенант. И трое из них не смогут идти сами.
— Ч-черт, если бы хоть связь была… вы в радио не разбираетесь, капрал?
— Никак нет, мой сублейтенант.
Мигелю очень захотелось обругать кого-то последними словами: самого себя, или не разбирающегося в радио капрала Гутьерреса, или Пуму, которая с самого утра не отвечает на вызовы.
— Сволочное дело, капрал. А если они повторят атаку?
— А если они прилетят с напалмом?
— Экое сволочное положение, — повторил Мигель. — Бросьте вы меня пугать, черт побери!
— Никак нет, я вас не пугаю. Я просто считаю долгом предупредить…
— Напалм, напалм! — сердито передразнил Мигель. — Сам знаю! Сколько вам нужно человек, чтобы вывести отсюда всех раненых?
— Простите, мой сублейтенант?
— Каррамба, я выражаюсь достаточно ясно, капрал! Вы что, не понимаете простого вопроса?
— Так точно, понимаю. Ну, скажем… — Гутьеррес задумчиво пожевал погасший окурок. — Пяти здоровых бойцов было бы довольно, мой сублейтенант. Но только…
Мигель тщетно подождал продолжения фразы и посмотрел на капрала снизу вверх, моргая воспаленными глазами.
— Что вы хотели сказать, Гутьеррес?
— Вам, понятно, виднее… стоит ли дробить силы.
Мигель жадно затянулся раз и другой, бросил обжегший пальцы окурок и ударом каблука вбил его в грязь. Брызнула болотная жижа.
— Ну, если нас останется четверо, это все же лучше, чем ничего. До вечера я не хочу отсюда уходить… Мало ли что может случиться, дьявол их знает! А вы идите, я не могу принять на себя ответственность за полтора десятка раненых. Со мной останутся… скажем, Годой, Муньос, ну, и Никастро. А сейчас пошлите людей туда, — он мотнул подбородком в направлении полотна, — собрать оружие и бумаги. Бумаги вы возьмете с собой. Сколько у нас гранат?.
— Дюжины полторы наберется, мой сублейтенант.
— Оставите нам десяток, остальные можете забирать. У них там были утром ручные пулеметы. Если найдутся исправные, тащите сюда все. И побольше магазинов, сколько найдется.