Мысль про гниющие кости Иенсу не понравилась, и он снова перебил тролля:
– Н-ну ладно, доп-пустим. Но сейчас-то в-вы не рабы.
– А сейчас нас и вообще почитай нету. Кто остался? Я, да пара племяшей моих, да старый Оскар… Королева – та хоть красоту уважала, а нувориши наши что? Одному все жрачка мерещится, второй впадает в экстаз от вида открытой язвы, третий не может жить без горы свежих трупов. А вещи, Иенс… «искусство», «творчество», высокие все эти слова… они ведь почитай единственное, что никогда не изменит. Люди уходят, умирают, предают, наконец. И ты снова остаешься один, а в руках у тебя – кисть там, отвертка, резец, а в башке – твоя мысль, и ничего ведь, в сущности, больше не надо…
Ну и как было теперь объявить Тубу, что его «на века» сделанный «Цветок» не взрывом даже разнесло – в подобной смерти есть хотя бы что-то благородное, – а изуродовали пьяные бездельники? Один из пьяных бездельников развалился сейчас рядышком с Иенсом на стуле и любовался переливами рыжего света в бутылке. Вторая – стремительно, кстати, превращающаяся во второго, будто всю женскость смывало вместе с уходящей луной, – торчала у стойки и чего-то требовала у бармена.
Иенс горестно покачал головой, глотнул, охнул, икнул и, смущенно прикрыв рукой рот, спросил – просто, чтобы что-то сказать:
– К-как вы это в-все-таки сделали?
– Что «это»? – равнодушно откликнулся Кей.
– К-как вам удалось не сва-свариться?
– В детстве я часто охотился на скользких ящериц, известных вам, возможно, под названием «глиды». Твари они и вправду очень скользкие и прыткие. У меня выработалась отличная реакция.
– А она, – тут Иенс кивнул в направлении стойки, – об этом знает?
Кей пожал плечами. Доктор сокрушенно высморкался в собственный, изрядно грязный носовой платок. В уголке синими нитками было вышито его имя. Герда постаралась. Иенс постоянно терял платки, или их у него крали, а девушка усердно делала метки – как будто карманник, увидев заветные буквы, вернет платок законному владельцу.
– З-значит, это п-правда…
– Что правда?
– Что в-вы п-пришли из п-пустыни.
Кей усмехнулся и, вытянув длинные ноги, откинулся на спинку стула.
– А что, не похож, по-вашему?
– В Го-городе г-говорят, что вы род-родной п-племянник Королевы.
Юноша негромко рассмеялся:
– Родной племянник Снежной Королевы? Это Снежный Герцог, что ли?
– Л-ледяной.
– А?
– Л-ледяной Г-герцог. Го-говорят, у вас вм-место сердца ос-осколок льда.
Кей прищурился и уставился за плечо Иенса, туда, откуда приближалась Госпожа (или уже Господин?) W с тремя высокими бокалами, в которых плескалось что-то слоистое, золотое и ядовито-зеленое.