Парнишка открыл было рот, но побирушка отпихнул его и, набычившись, буркнул:
– Захлопни хайло, чистенький. Они нас все равно почикают.
С этими словами бродяжка шагнул вперед и, дернув тощим горлом, метко харкнул прямо на начищенный ботинок усатого. Ведущему такой поворот явно пришелся не по вкусу. Ухватив пацана за ухо красными пальцами, он ласково проговорил:
– Ай-ай-ай, какой нехороший мальчик. Но сейчас мы исправимся. Сейчас мы споем дядям и… дядям песенку…
При этом седоусый гад так крутанул ухо несчастного бродяжки, что тот взвыл во весь голос. Загремели фанфары. В зале захлопали громче.
– Тебе уже мало театральных лавров? – зло прошипел Кей на тесном балкончике. – Решила из оперы податься в цирк?
Госпожа таинственно улыбнулась и покачала головой:
– Смотри, что будет дальше.
Толстяк между тем отпустил ухо пацана, вытер пальцы белым носовым платком и снова заорал в рупор:
– Какой музыкальный ребенок! Он-то и станет нашим первым участником! Минни, бесценная моя, откройте первую букву.
Механическая девушка присела на корточки перед сердито трущим ухо бродяжкой – суставы ее при этом завизжали, как сотня мартовских котов – и нежно спросила:
– Как тебя зовут, дружок?
Видно, что-то в огромных голубых глазах куклы пригасило бунтарский задор мальчишки, потому что в ответ он неохотно буркнул:
– Ну, Уильфом кличут. А что?
За плечом Кея негромко, но злорадно захихикали.
«Что», похоже, оказалось довольно увесистым «что». Не успел парнишка закрыть рот, как зал внизу взорвался.
– W? – провизжал некий длинный и тощий господин, подскакивая и грозя Хромоножке тростью. – W?! Это что, розыгрыш? Вы специально притащили сюда этого маленького вонючку, чтобы над нами посмеяться?
– Фигляр!
– Мошенник!
– Гнать его!
Аудитория поддержала вопящих разноголосым гулом. Кто-то начал протискиваться к выходу. Кто-то, наоборот, рвался к сцене.
Хромоножка явно не ожидал такого оборота событий. Снова уронив рупор, он замахал руками и жалобно проблеял:
– Господа, господа, ну что вы, в самом деле? Уверяю, это простое совпадение. Лоты подбирались совершенно случайно! Прошу вас, не уходите, все будет к совершеннейшему вашему удовлетворению… Минни, объявите музыкальную паузу…
Оркестр грянул вразнобой что-то развеселое. Минни, задрав юбку, лихо прошлась по сцене в канкане, однако публика продолжала недовольно гудеть. Обернувшись к необъятному человеку в красном одеянии, ведущий уже, кажется, собрался упасть на колени – по крайней мере, он предусмотрительно одернул фрак. Красный, то ли сжалившись над хромым стариком, то ли из иных соображений, чуть приподнялся в кресле и сказал пронзительным, отлично знакомым Кею фальцетом: