– Пальтишко прошу, – раздалось из-за плеча доктора.
Тот не глядя скинул пальто на руки слуги и пошел к лестнице. Навстречу уже спускался названный паршивый выскочка. Рядом с ним шагал кто-то высокий, плечистый и сияющий, в ком Иенс не сразу признал Господина W. Сияние золота было так ослепительно, что Иенс поневоле зажмурился, а когда снова открыл глаза, золотой мираж расплылся, задрожал – и вот на ступеньках уже стояла хрупкая невысокая девушка в черном вечернем платье и черной же полумаске. Девушка держала Кея под локоть, но смотрела на него, Иенса, – и доктор почувствовал, как краснеет.
Хозяин дома, похоже, не ощутил рикошета взглядов, которыми обменялись его подруга и молодой ученый. Он невозмутимо приблизился к Иенсу и по-дружески протянул руку. Иенс торопливо вытянул свою, совершенно забыв, что держит под мышкой картину. Холст, завернутый в мешковину и натянутый на фанерную раму, грохнулся на пол. Иенс покраснел еще сильнее и сказал, мучительно заикаясь:
– Из-извините. Я н-не знал, что у вас ве-вечеринка.
Кей, ничуть не обескураженный, легко наклонился, поднял картину и, не снимая мешковины, положил на перила лестницы.
– Это я должен извиниться, – сказал хозяин дома. – Во-первых, потому, что не отправил вам приглашения. Во-вторых, потому что совершенно забыл о своем заказе. Сколько я вам должен?
Иенсу неожиданно сделалось жарко. Щеки его пылали, как зимний закат над рекой.
– Ви-видите ли… де Вильегас… это мой сосед… ху-художник. Он очень за-загружен. Сроч-срочный за-заказ из изда-издательства. Иллюстрации к книж-книжке. Свод нравоучительных текстов… Он не-не хотел поначалу браться за работу…
Чем дальше Иенс лгал, тем легче и легче ему становилось говорить, будто ложь лечила заикание. Он уже смелее взглянул на Госпожу. Та улыбалась, да, несомненно улыбалась ему. Губы доктора поневоле расплылись в ответной улыбке.
– Я понял, – нетерпеливо проговорил Кей. – Так сколько вы ему обещали?
– Тридцать тысяч, – выпалил Иенс, замирая от собственной наглости.
– Ого, – усмехнулся Кей. – Должно быть, тексты и вправду были крайне нравоучительные. – Отвернувшись, он бросил куда-то в пустоту холла: – Фрост, выдайте доктору тридцать пять тысяч.
– Н-нет, за-зачем… – снова забормотал Иенс.
– Тридцать пять, и больше ни слова.
Иенс почувствовал, как в руку ему сунули толстую пачку, но когда обернулся, не обнаружил рядом никакого Фроста.
– Извините, меня ждут гости, – холодно проговорил хозяин. – Вызвать вам извозчика?
– Н-нет, к че-чему затрудняться, я пе-пешком…
– Передайте мой поклон уважаемому де Вильегасу. И пожелание успехов в работе над иллюстрациями.