Легкомысленность приводит к злу, считает Аренд, ибо она не даёт нам видеть вещи со стороны других. Слепо исполняя приказы, Эйхманн не думал, что его действия будут делать с другими, даже если он делал что-то самостоятельно. Утверждая, что он «выполнял приказ» и «следовал долгу», он игнорировал убийство миллионов человек посредством его действий, что, несмотря на его протест, сделало его убийцей. А процесс мышления, согласно Аренду, требует принятия чужой точки зрения, чтобы представить возможный вред, причиняемый вами другим, и задавания вопроса, как вы будете жить дальше с тем, что сделали.
В то время как взрослые жители Южного Парка «реагируют на последние тенденции», или им так говорят, дети вынуждены выявлять то абсурдное и потенциально вредное, что таится в легкомыслии. Если быть более точным, обычно Кайл и Стэн размышляют над этим, тогда как мышление Картмана всё время занято поглощением сырных подушечек. Часто он бывает садистом, жестоким и злобным. Как и Эйхманн, Картман — вероятный злодей, потому что, когда дело доходит до «власти», он не может сделать её критический анализ и рефлексию. (И как у
Эйхманна, у него есть нацистский мундир, который он при случае надевает.) Картман так хорошо поёт песенку «I like Cheesypoofs», потому что всё, на что он способен — подражать тому, что услышал по телевизору. Его злодейства — подражание персонажам-злодеям, штампующимся в нашей культуре, как сырные подушечки. Картман злобу потребляет и имитирует, также слепо и бездумно, как Эйхманн. А самое главное в том, что из-за этой легкомысленности Картман неспособен представить себя на месте другого человека (посмотрите, как он манипулирует своей матерью, это ярче всего иллюстрирует мысль). Как говорил Аренд, именно легкомыслие позволяет совершаться злодейству в современном обществе, а бездумное потребительство Картмана легкомысленно так же, как его достижение.
Дружба рулит! «Диалоги» по Кайлу и Стэну.
Что делает Южный Парк интересным для внимания со стороны философии, так это контраст между тупой злобностью Картмана и нонконформистским, «мятежным» духом Кайла и Стэна. Такие философы, как Платон и Аристотель (384–322 до н. э.), отмечали важными моментами в критической рефлексии её приведение мышления к гармонии или равновесию и избегание крайних суждений при её помощи. В конце концов, «крайности» в мышлении и действиях часто приводят к ошибочным мнениям и наносящим вред поступкам. Фактически вслед за Платоном, Аристотель выдвинул идею, что добродетель связана с нахождением баланса, или попаданием в позицию между двумя крайними точками зрения, идеями, убеждениями, эмоциями или действиями.