В юности я почти ничего не знала о прошлых жизнях, так что понятия не имела, как стоило расценивать этот сон. Я никому не могла о нем рассказать, но точно знала, что видела во сне себя, а поскольку все еще не имела твердых убеждений насчет природы нашего бытия, то думала, что эта тайна еще раскроется.
Несколько лет спустя, в 1997 году, мне приснился очень яркий сон, будто мы со всей семьей живем в другой стране и в другое время. Моя мать, сестра, младший брат и я были мужчинами в семье преступников или мародеров! Местность была похожа на средиземноморские земли. Там было много замков, построенных во время крестовых походов. Тогда я не знала ничего об истории региона, но позднее выяснила, что подобное вполне могло иметь место.
Сон начался с того, что отец привел нас в замок, который мы собирались ограбить (видимо, он был главарем нашей шайки). Я очень ярко ощутила, что за люди были моя мама, брат и сестра в той жизни. Я чувствовала их жадность и волнение, в то время как сама была очень обеспокоена, испытывала чувство вины и страх за отца.
Отец велел нам держаться позади, пока он не убедится, что на побережье никого нет. Помню, что он поднялся по нескольким каменным лестницам и обнажил меч. Я закричала, упрашивая его остановиться, но моя мать (вторая по старшинству в шайке) сказала: «Оставь его! Просто заберем, что есть, и уйдем». Остальные грабили замок, хватая все, что могли унести, и глаза их горели жадностью.
Я слышала, как в отдалении дерутся на мечах, и откуда-то знала, что бой идет с рыцарями, на щитах которых изображены красные кресты. Один из них, обнажив свой меч, погнался за отцом вниз по лестнице. Я закричала: «Нет!» — но прямо на моих глазах рыцарь вонзил меч отцу в правый бок, прямо под грудной клеткой.
Отец закричал: «Бегите! Спасайтесь!»
Вопящую, меня вытащили оттуда остальные члены моей семьи/грабители. Мы удрали, и на этом мой сон закончился.
Через несколько месяцев папа стал жаловаться на постоянные боли в правом боку, как раз под грудной клеткой. Оказалось, что это желчные камни. Чтобы удалить их, требовалось хирургическое вмешательство. Но после операции, лежа на больничной койке, отец продолжал жаловаться на острые боли в этой области. Анализы показали, что у него редкая форма агрессивного рака желчного пузыря, который распространился и на печень, а через три месяца, к нашему большому сожалению и потрясению, он скончался.
Я до сих пор верю в то, что мой сон о крестовых походах на самом деле был реальностью. Я верю и в то, что рана «запомнилась» физическому телу отца, а нам, так или иначе, необходимо было освободиться от чувства вины за то, что сотни лет назад мы бросили его.