СЛужковым я мог установить блестящие отношения, но совершенно сознательно отстаивал свою политическую позицию, полагая, что Юрий Михайлович – зло для страны. Ровно то же могу сказать и о Примакове. В конце концов, у нас много общих знакомых по Академии наук, он академик, я член-корреспондент, найти общий язык с Евгением Максимовичем мне было бы проще, чем, например, Гусинскому. Ведь Примаков воспринимает Владимира Александровича как таксиста, не более того. И Лужков для Евгения Максимовича всего лишь преуспевший лавочник, человек в кепке. Поверьте, мне хорошо знаком менталитет представителей советской элиты, привыкших смотреть на окружающих сверху вниз. Словом, я осознанно не стал договариваться с Евгением Максимовичем. Был момент, когда я единственный выступал против Примакова. Тогда все вокруг только и восклицали: ах, какой классный у нас новый вождь – мудрый, прозорливый!
Я не участвую в разработке кремлевских сценариев. Я самостоятельно всё делаю. В данном вот случае развеиваю мифы о том, кто такой Лужков. Он представал в течение долгого времени человеком безупречным, построившим уникальную экономику уникального города. Я могу сказать, что эта экономика действительно уникальна: она уникально криминальна. Она направлена исключительно на то, чтобы высасывать соки из страны, сводить их в один город, чтобы потом этими ресурсами распоряжался очень ограниченный круг людей. Я очень поддерживал назначение премьером Примакова, который решил очень важную задачу – он реально стабилизировал политическую ситуацию в России. В тот момент это было самое главное. И эту задачу лично Примаков решил своим авторитетом. Политическая ситуация в России была крайне сложная. И в момент назначения Примакова премьер-министром он был очень положительной фигурой. Очень важно, что именно он смог стабилизировать политическую ситуацию. Казалось, что он разумно воспользуется этим. Но предположения не просто не оправдались. Они как бы в самой драматической форме переиначились, ровно до противоположности. Именно Примаков стал на самый порочный, самый трагический для России путь. Начались непонятные вроде бы вещи – такое странное правительство, которое должно решить сложнейшую задачу – экономическую. Но чем дальше развивались события, тем больше и больше я понимал, что это правительство не ставит своей задачей решение экономических проблем. Оно просто хорошо понимало, что не существует простых решений, есть только долгосрочные, поэтому самым удобным решением в экономической области является получение кредитов у МВФ.