Браун вовсе не был в таком веселом настроении, как могло казаться. Он не показывал виду, не терял самообладание. Он принялся мысленно изучать своего противника. Джулиус Максуэлл, преуспевающий делец пиратского типа, жестокий и наглый, орудующий деньгами, как дубиной. Он собирается по меньшей мере поставить его, Митча Брауна, в глупое положение… Да, но как же с убийством?
Митч почувствовал, что вновь становится самим собой.
— Не желаете ли заказать что-нибудь? — мягко спросил он у женщины. — Может быть, виски?
— Я не пью, — надменно ответила Натали, опуская ресницы и проводя кончиком языка по губам.
Задумчиво глядя на нее, Митч Браун машинально проделал то же самое.
— Нам сейчас не до виски, — вмешался Максуэлл, которому явно было тесно в кабине. — Вернемся к делу. Этот молодой человек, кто бы он ни был, встретил мою жену в ресторане и узнал в ней женщину, о которой писали газеты в связи с убийством Карлайла. Зная, что я человек состоятельный, он решил прибегнуть к шантажу, рассчитывая, что во избежание неприятностей я что-нибудь ему заплачу. Решил воспользоваться случаем! — добавил он с гнусной ухмылкой. — Я его понимаю.
— Сомневаюсь, — спокойно ответил Митч.
— Послушайте, лейтенант Принс! — крикнул Максуэлл. — Я могу привлечь этого типа к ответственности?
— У вас нет доказательств, что он занимался вымогательством, — мрачно пробормотал полицейский. — Вот если бы вы дали ему деньги при свидетелях…
— Он не смог бы этого сделать, — сказал Митч, — по той простой причине, что я и не помышлял ни о каких деньгах.
Полицейский устало закрыл глаза, а когда снова открыл их, стало ясно, что он пока никому и ничему здесь не верит.
— Давайте-ка разберемся еще раз, — сказал он наконец. — Мистер Максуэлл, вы говорите…
— Я говорю, что в тот вечер и в ту ночь жена была дома — это подтверждают мои слуги, это известно полиции. Следовательно, этот человек — лжец. Из каких побуждений — вопрос другой. Во всяком случае, никто и ничто не подтверждает тех побасенок, которыми он нас кормит. Бармен уже уличил его. Чего стоит одно утверждение этого человека, будто он шесть недель не брал в руки газет! Можете судить, чего стоят его фантазии…
Лейтенант молча выслушал Максуэлла и повернулся к Митчу.
— А вы говорите…
— А я говорю, что семнадцатого марта улетел в Нью-Йорк, где присутствовал на репетициях моей пьесы и на ее премьере.
— Писателишка! — презрительно пробурчал Максуэлл.
— Драматург, — поправил Митч. — Вам, наверно, даже невдомек, что такое драматург. Прежде всего это человек, пытающийся постичь душу других людей. Как ни странно, даже таких, как вы. — Митч перегнулся через стол. — Вы наглый пират. Вы награбили состояние и возомнили, что за деньги можно купить все… Хотите, я изложу вам свою версию убийства Карлайла?