– Это в голове у тебя чумка, – ответил Петр Семенович. – Пальма отродясь не разговаривала.
– Возможно, – почесывая затылок, сказал Игорь Михайлович, и, не прощаясь, пошел к калитке.
– А ты чего заходил-то? – вдогонку крикнул ему ветеринар. Сосед остановился, посмотрел на собачью будку и ответил:
– Не помню. А Пальму все-таки проверь. Что-то здесь не так.
– Проверю, – пообещал хозяин.
Некоторое время Даринду никто не беспокоил, но затем хозяин принес ей поесть и поставил миску рядом с будкой. Удивившись, что собака даже не шелохнулась, ветеринар не на шутку встревожился.
– Ты что это, Пальма? Я тебя не узнаю, – он погладил мимикра по собачьей морде и сказал: – Пойдем-ка в дом, я тебя посмотрю.
В комнате Петр Семенович уселся на низенькую табуретку, поставил перед собой Даринду и, раскрыв ей пасть, заглянул туда. Испытывая страшные мучения от страха и стыда, тетушка Фуго страдальчески смотрела на ветеринара и думала: «А может, рассказать всю правду? Мы же не воры. Он хороший, добрый человек, любит животных, все поймет, и мне не надо будет так мучиться».
– Да ты вся дрожишь, – сказал ветеринар. – Может, действительно чумка?
Пока он измерял собаке пульс, Даринда собралась с духом и смущенно сказала:
– Понимаете, я не собака.
– А кто же? – не успев сообразить, в чем дело, спросил Петр Семенович. Даринда уже хотела было ответить, но ветеринар вдруг вскочил с табуретки и заорал: – А-а-а-а! Чур меня! Чур меня! – Затем он с криком выскочил из комнаты, захлопнул за собой дверь и бросился на улицу.
На крыльце столкнулся с женой и едва не сбил ее с ног.
– Ты что, с ума сошел? – возмущенно проговорила Екатерина Васильевна.
– Там… там… там Пальма, – бессвязно забормотал ветеринар.
– Что Пальма? – заметив, как у мужа дрожат губы, спросила она.
– Она… она говорила со мной.
Теперь пришла очередь пугаться хозяйке дома.
– Точно, с ума сошел, – в ужасе прошептала его жена. – Петя. Петруша, пойдем, я уложу тебя в постель, напою горячим чаем с малиной.
– Пойди… – продолжал бормотать Петр Семенович. – Пойди, спроси у Пальмы, чего она хочет.
– Ну что может хотеть собака? – ласково ответила Екатерина Васильевна. – Поесть да поспать. Сейчас я дам ей косточку, она и перестанет говорить.
– Думаешь, это поможет? – недоверчиво спросил ветеринар.
– Конечно, – женщина погладила мужа по спине и повела в дом.
– Значит, если тебе дать косточку, ты тоже перестанешь говорить? – задумчиво спросил ветеринар.
– И я перестану, – согласилась хозяйка дома. – И лошадь перестанет говорить. И птичка, и рыбка, и даже попугайчик. Все перестанут говорить. Пойдем, Петруша. Сейчас сам убедишься, что Пальма молчит, как мороженая треска.