— А в том, Александр Иванович, что подобный человек попал в поле зрения наших коллег. Не там, где вы Леонова искали. В Псковской области! В самом начале зимы 1941/42 года. И тоже при весьма странных обстоятельствах… И очень мне эти обстоятельства кое-что напоминают!
Майор изобразил на своем лице вежливый интерес.
— Зря вы так, Александр Иванович! — покачал головою полковник. — Не только нам интересные люди попадаются! Вот, почитайте — это рапорт того самого Демина.
Гальченко взял из рук Чернова тонкую папку и раскрыл. На некоторое время в кабинете воцарилась тишина. Полковник занимался своими бумагами, изредка делая какие-то пометки в блокноте, а его собеседник молча переворачивал подшитые в дело листы бумаги. Он не торопился, читал вдумчиво и, взяв со стола лист чистой бумаги, делал на нем какие-то записи.
Наконец, он закончил, медленно закрыл папку и положил ее на стол. Откинулся в кресле и задумчиво уставился в окно.
— Благов раскопал?
— Он, — кивнул полковник. — Петр Федорович частым гребнем прочесывает все случаи, где появляются хоть какие-то намеки на непонятное.
— И что же именно здесь ему таким показалось?
— Манера передвижения, приемы стрельбы — да и все поведение Котова! Очень уж некоторые моменты странно совпадают между собой. Манера говорить, двигаться… И даже более того — Благов усмотрел подобные закономерности и в действиях Леонова!
Гальченко резко изменился в лице. Не ожидавший этого хозяин кабинета поперхнулся на полуслове.
— Так, значит… — майор недобро усмехнулся. — Вот оно куда, стало быть, вывезло…
— О чем вы, Александр Иванович?
— Манзырев. Благов ведь изучал эти материалы?
— Да.
— Все?
— Все.
— У нас точно нигде не течет?
— У нас нет.
— Тогда надо искать у соседей. Если Демина действительно похитили, то я знаю следующего кандидата.
— Вот как? И кого же захотят спереть немцы в этот раз?
— Барсову.
Следующий разговор полковника с Гальченко состоялся только через неделю, которая до отказа была заполнена сложнейшей, но постороннему глазу незаметной работой. Громадный механизм НКВД и некоторых «родственных» организаций, получив побудительный импульс, понемногу начал приходить в движение. Получив ориентировки, приступили к поискам указанных лиц органы контрразведки. Насторожили свои чуткие уши службы радиоперехвата. Поползли по тайным тропкам партизанские разведчики. Каждый из этих людей был твердо уверен в том, что именно его действия и именно на этом участке фронта являются самыми важными и нужными.
И потекли в неприметный лесной поселок тонкие ручейки информации… По пути они сливались в уже более серьезные ручьи, в речушки… а вот до конкретного адресата дотекал уже могучий вал самых разнообразных сведений.