— Конечно. В котором часу вас ждать?
— К трем. Вас это устраивает?
— Вполне.
Джайлз вышел на террасу и объявил, опережая вопрос жены:
— После обеда доктор Кеннеди будет здесь.
— Это тот самый доктор Кеннеди, который когда-то жил здесь в Уэст-Клиффе? — спросил старый Фостер у Гвенды.
— Думаю, что да. Вы знаете его?
— Его считали самым лучшим здешним врачом, но доктор Лэзенби пользовался большей популярностью, это точно. У него для каждого находилось доброе слово или шутка. Доктор Кеннеди был резок и малость суховат, но дело свое знал.
— Когда он оставил практику?
— О, давно. Лет пятнадцать назад. По причине здоровья, сказывали…
— О! А знали вы сестру доктора Кеннеди? — поинтересовалась Гвенда.
— Сестру? Она тогда еще, надо думать, совсем молоденькая была. Потом уехала в школу, потом за границу, а потом, я слышал, после того как замуж вышла, ненадолго вернулась сюда. Ну а после, кажется, она с кем-то сбежала. Говорили, она малость сумасбродная была. Сам-то я не знаю, я ведь ее никогда не видел. Я тогда в Плимуте работал.
Отойдя с мужем на другой конец террасы, Гвенда спросила:
— Зачем он приезжает?
— В три часа мы это узнаем.
Доктор Кеннеди приехал без опоздания.
— Мне странно вновь оказаться здесь, — сказал он, оглядывая гостиную. Затем без лишних слов перешел к цели своего визита:
— Насколько я понимаю, вы решили во что бы то ни стало отыскать санаторий, где умер Келвин Халлидей, а также навести справки о его болезни и смерти?
— Да, во что бы то ни стало, — подтвердила Гвенда.
— Вы, разумеется, легко можете получить эти сведения. Поэтому я решил, что для вас будет меньшим потрясением, если вы узнаете обо всем от меня. Мне очень жаль, но то, что я вам скажу, Гвенни, будет неприятно узнать. Но что поделать… У вашего отца не было туберкулеза, и лечился он не в санатории, а в психиатрической клинике.
— В психиатрической клинике? Значит… он был сумасшедшим?
По лицу Гвенды разлилась восковая бледность.
— Официально он таковым признан не был. И по моему мнению, его нельзя было назвать сумасшедшим в обычном смысле этого слова. Он находился в состоянии тяжелейшей нервной депрессии, его преследовали навязчивые галлюцинации. Он лег в эту клинику по собственному желанию и, разумеется, мог бы уехать оттуда, если б захотел, в любой момент. Несмотря на лечение, лучше ему не стало, он там и умер.
— Навязчивые галлюцинации? — переспросил Джайлз. — Галлюцинации какого рода?
— Он думал, что задушил свою жену, — сухо ответил доктор Кеннеди.
Гвенда вскрикнула. Джайлз взял ее ледяную руку и сжал в своей.