Искренне ваш, Джеймс Кеннеди».
— Значит, у нее не было причин приезжать на предыдущем поезде? — спросил инспектор.
— На предыдущем? — удивился доктор Кеннеди.
— Дело в том, что она именно так и поступила. Она выехала из Кумбели не в три тридцать, а в час тридцать. Затем она пересела в Диллмуте на поезд, уходящий в два часа пять минут, и вышла не в Вудли-Болтон, а в Мэтчингз-Холт, то есть на предыдущей станции.
— Это просто непостижимо!
— Собиралась ли она повидаться с вами по причинам здоровья?
— Нет. Я уже несколько лет не практикую.
— Так я и думал. Вы хорошо ее знали?
Кеннеди покачал головой:
— Я ее уже лет двадцать как не видел.
— И тем не менее вы ее… сразу же узнали?
Гвенда вздрогнула. Доктор, на которого вид трупа не произвел никакого впечатления, подумал и ответил:
— Принимая во внимание обстоятельства, мне трудно утверждать, что я узнал ее. Ее, я полагаю, задушили?
— Да. Она лежала в рощице неподалеку от проселочной дороги, ведущей от Мэтчингз-Холт в Вудли-Кэмп. Ее обнаружил примерно без десяти четыре турист из кемпинга. Полицейский врач считает, что смерть наступила в промежутке между двумя пятнадцатью и тремя часами. По всей вероятности, ее убили вскоре после того, как она покинула вокзал. В Мэтчингз-Холт с поезда сошла она одна. Встает вопрос: почему она вышла на этой станции? По ошибке? Мне это кажется маловероятным. Как бы то ни было, до встречи с вами у нее оставалось два часа, и, несмотря на то что при ней было ваше письмо, она села не на тот поезд, который вы ей посоветовали. А теперь, доктор, не расскажете ли вы мне, по какому вопросу она к вам ехала?
Доктор Кеннеди вынул из кармана письмо Лили.
— Я взял с собой письмо, которое она прислала мне. Газетная вырезка — это объявление, опубликованное в местной газете мистером и миссис Рид.
Инспектор прочел письмо Лили Кимбл и объявление и поднял глаза на Джайлза и Гвенду.
— Можете ли вы мне объяснить, в чем здесь дело? Судя по всему, речь идет о событиях далекого прошлого.
— Это случилось восемнадцать лет назад… Инспектор Ласт, оказавшийся хорошим слушателем, с большим вниманием отнесся к бессвязно рассказанной истории, прерываемой комментариями и дополнениями. Он дал возможность каждому изложить свою версию. Показания Кеннеди были сдержанными и состояли из одних лишь фактов; Гвенда говорила крайне непоследовательно, зато ее повествование возбуждало игру воображения. Больше всего следствию, пожалуй, помог Джайлз. Он представил менее сдержанный, чем у доктора, но более логичный, чем у Гвенды, отчет о событиях, занявший довольно много времени.