Самира не убедили елейные обещания наместника султана, что франки не обратят внимания на его судно из-за явных торговых меток и модели. Но ему предложили царское вознаграждение в золотых динарах, достаточное для того, чтобы расплатиться с долгами, которые он унаследовал от отца — веселого, беззаботного рубахи-парня, который, к сожалению, не умел вести дела. И еще останутся деньги, чтобы взять в жены Сану, его первую любовь. Поэтому он и согласился на этот безумный план.
Для маскировки судна треугольные латинские паруса, под которыми ходили исключительно мусульманские корабли, заменили на квадратные, используемые на византийских торговых кораблях, а на главной мачте подняли золотой с зеленым флаг Кипра. Моряки сняли свои тюрбаны и арабские шаровары и натянули широкие мешковатые штаны, какие обычно носят моряки с севера. Трюмы, раньше забитые разнообразной утварью, начиная от персидских ковров и заканчивая посудой из слоновой кости, привезенной из Абиссинии[56], теперь были переполнены штурмовым оружием. Острые как бритва сабли, копья выше человеческого роста, пластинчатые доспехи, дубовые луки и колчаны, полные стрел с черным оперением, топоры, которые легко могут перерубить череп человека.
Султанский шпион, крошечный сириец с длинными закручивающимися усами, в шутку говорил: «Если франки все-таки решат напасть на судно, у нас на борту достаточно оружия, чтобы дать отпор». Самир юмора не оценил, но не решился перечить этому низкорослому человеку. Он был наслышан о государственных интригах, чтобы понять: этот, на первый взгляд, ничтожный человек на самом деле является хорошо обученным убийцей, шпионом, избранным за свою неброскую внешность на роль исполнителя самых важных поручений для султана. Самир знал, что Саладин известен милосердием и уважением к своим придворным, но он не решился проверить, насколько далеко распространяется эта философия среди тех, кто привык делать за султана грязную работу.
Первые две ночи ничего не происходило, на море был штиль, попутный ветер гнал их к берегам Палестины. На рассвете второго дня Самир проснулся от отчаянного звона колокола. Самир выбежал на палубу в одной ночной рубашке, сжимая в дрожащей руке небольшой меч. Его первый помощник, Халиль ибн Мусса, освобожденный раб из северо-восточной Африки, стоял у колокола и длинным пальцем указывал на горизонт. Навстречу им двигалось судно, на единственной мачте которого развевался алый флаг.
Это было патрульное судно франков, и на его борту находилось не больше двадцати вооруженных матросов, но Самир знал, что остальные где-то неподалеку. Франки научились у мусульман использовать голубей для передачи сообщений с корабля на берег, и угрозу нужно было нейтрализовать еще до того, как крестоносцы пошлют весточку в Акру.