Мириам расправила плечи и с достоинством, на какое только была способна в подобных обстоятельствах, встретилась взглядом с королем.
— В таком случае услуга за услугу?
Ричард знал, что она считает его убийцей и варваром. Возможно, в чем-то она была права. Но он рассчитывал, что сможет показать и другие стороны своей души.
— Никто тебя пальцем не тронет, — произнес Ричард и галантно, как он надеялся, поклонился. Этот поклон девушка, по-видимому, сочла неуместным манерничаньем. — Клянусь Христом.
Мириам ухватилась за деревянный стул, стоящий у стола, — от слабости и боли у нее подкосились ноги. Но голос ее оставался сильным и уверенным.
— Отпусти меня.
Боже, если бы все было так легко — в любви и на войне!
— Не могу, моя госпожа. Ты прекрасный лекарь, но бездарный шпион.
Мириам побледнела.
— Не понимаю, о чем речь.
Ричард повернулся к ней спиной, не желая слушать возражений, и выглянул из шатра. Шатер был разбит прямо у стен Арсуфа, посреди оливковой рощи, которую сейчас истребляли десятки его солдат, выкапывая новый оборонительный ров вокруг крепости.
— Думаю, что понимаешь. Но это дело прошлое.
Он услышал, как к нему подошла Мириам. Положила руку на его плечо. Довольно дерзкий поступок для пленницы, подумал Ричард, но понял ее игру.
— Пожалуйста, позволь мне послать весточку моей семье в Иерусалим. — Ее голос стал выше, в нем зазвучала особая женская мелодика. От беспомощности она явно пыталась манипулировать им с помощью женских чар. Неужели и с султаном она играет в такие игры?
Ричард прикусил губу, почувствовав, как внутри вновь закипает ревность.
— А своему любовнику Саладину?
Мириам промолчала. Ричард повернулся к пленнице. Ее лицо окаменело, а глаза стали холодными, как льдинки. Ее взгляд не походил на взгляд человека, удивленного смехотворностью подобного предположения. Скорее на ледяной взгляд оскорбленной женщины, когда мужчина бестактно вмешивается в ее личные дела. Ага, значит, это — правда! Что ж, по крайней мере, у него есть объяснение странным слухам, которые выведали его солдаты у пленных бедуинов о волнениях, вспыхнувших при дворе Саладина.
— Все королевство судачит о таинственной девушке, появление которой привело к низвержению султанши, — сказал Ричард. — Должен признаться, я никак не ожидал, что этой ведьмой окажется та же самая девушка, которая так заботливо выхаживала умирающего короля.
Мириам вздрогнула, но потом, как заметил Ричард, к ней вернулось самообладание. Она должна была бы испугаться его, всей ситуации в целом, но эта еврейка изо всех сил старалась не терять хладнокровия.