Другие женщины покраснели бы от подобного глубоко личного признания, но Мириам лишь пристальнее взглянула на султана.
— Похоже, ты до сих пор любишь ее.
Саладин посмотрел на Мириам и улыбнулся. Если он и заметил, что она вытащила розу из волос, то промолчал.
— Она была очень красива. — Неужели он хотел поддразнить ее? Мириам почувствовала, как внутри растет волна раздражения.
— А тебя интересует только женская красота, сеид? Больше ничего? — А она-то надеялась, что он на самом деле натура утонченная, как ей вначале показалось. Вероятно, когда дело касается женщин, он такой, как и остальные мужчины.
Саладин подошел к ней почти вплотную, провел рукой по ее щеке, и Мириам почувствовала, как замерло сердце.
— У меня тяжелая жизнь, Мириам. В ней много войны и казней. Я нахожу утешение в красоте.
Мириам сделала шаг назад. По телу вновь пробежала странная дрожь, которая начала ее пугать. Девушка засмеялась, надеясь подавить нарастающую внутри бурю.
— А когда она постареет и увянет? Тогда ее красота тебя утешит?
Саладин наклонился к Мириам, как будто собирался выдать ей государственную тайну.
— Тогда я найду утешение в ее смехе.
Мириам заметила, что ее невольно тянет к султану. Как мотылька на пламя.
— Сеид…
Он наклонился, как будто хотел ее поцеловать. Мириам почувствовала, как заколотилось сердце. Неожиданно султан отступил.
— В прошлый раз меня поразила твоя смелость. Мало у кого хватает духу говорить о том, что думаешь, в моем присутствии, — сказал султан.
Мириам покраснела. Ее ставила в тупик эта игра, а замешательство неизбежно затрагивало гордость и злило. Она не какая-нибудь безграмотная селянка, с которой можно играть в кошки-мышки.
— Разве не ваш Пророк сказал: «Главный джихад — это когда человек говорит правду в лицо правящему тирану»?
Саладин повернулся к Мириам, изумленный тем, что она цитирует одно из преданий о словах и деяниях Пророка — хадису. Редко кто, за исключением учащихся медресе[42], мог похвастаться тем, что цитирует тысячи изречений Мухаммеда. И уж точно он не ожидал таких познаний у юной еврейки.
— Ты не перестаешь меня удивлять! — воскликнул султан. Мириам заметила, что его восхищение было неподдельным.
— Моя тетушка воспитала образованную девушку, — ответила она, не в силах скрыть надменность в голосе.
Саладин внезапно опять шагнул к Мириам и взял ее за руку. Она вновь смутилась, ощутив жар его тела.
— Равно как и красивую, — добавил он.
Черт бы его побрал! Она вдруг поняла, что раздражение, вызванное поведением Саладина, перерастает в желание. В его присутствии Мириам чувствовала себя на удивление беспомощной, что одновременно пугало и захватывало ее.