— Я горжусь тем, что являюсь одним из вас, как и тем, что буду драться с вами бок о бок, — заявил он. — Во имя Отца, и Сына, и Святого Духа — в Иерусалим!
Раздавшийся вслед за его словами рев одобрения эхом прокатился над рекой, десятикратно усилившись, и двадцать тысяч мужчин воздели вверх оружие, салютуя.
В Иерусалим! В рай! Смерть неверным! Вперед во славу Христа!
Ричард от грандиозности происходящего испытал целую бурю чувств. Иоанна всегда говорила, что он слишком легко поддается лести и внешней торжественности, — пусть так. Это событие впишут в скрижали истории для грядущих поколений. Он насладится им до последней секунды.
Под приветственные крики Ричард переехал длинный мост. Когда за ним по мосту двинулась пехота, он услышал ужасный грохот. Тысячи храбрых солдат из Бретани, Шампани, Тулузы и Бургундии шли со своими соотечественниками из Англии и Аквитании через Рону навстречу судьбе.
Когда Ричард оказался на восточном берегу, его встретили лучшие рыцари объединенной армии. Офицеры свиты склонили головы перед своим главнокомандующим. Ричард Львиное Сердце с радостью увидел среди них Уильяма Тюдора, самого достопочтенного рыцаря в его королевстве. Если Ричард считал себя легендарным королем Артуром, то Уильям, вне всякого сомнения, был его Ланселотом. С вьющимися каштановыми волосами, проницательными серыми глазами и точеными чертами лица, Уильям был любимцем женщин, но, казалось, никогда не испытывал ответного интереса. На его красивом лице застыла покорность стоика, за что Ричард нередко дразнил его. Но напрасно. Уильяма не изменить. И по правде говоря, самое ценное для короля — это постоянство и неизменная преданность рыцаря. Король подскакал к Уильяму и заключил его в объятия. Уильям по привычке вежливо улыбнулся, но Ричард заметил в глазах приятеля обеспокоенность.
Минувшие несколько месяцев рыцарь отчаянно противился этой военной авантюре. Он уважал своего короля и никогда публично не озвучивал свое недовольство, но при этом не утаивал своих мыслей. Уильям считал, что крестовый поход — безрассудное и опасное предприятие. Поход играл на руку непосредственно Ричарду и уводил дворян от кипящих вокруг престола страстей, но Уильям не одобрял идею друга. По его мнению, силы мусульман численно — в вооружении и тактическом гении — в несколько раз превосходили европейские. Последние сто лет христианам удавалось удерживать Иерусалим лишь из-за нескончаемых братоубийственных войн в лагере мусульман, а не благодаря присущему крестоносцам военному преимуществу. Теперь язычники снова сплотились под предводительством победоносного Саладина. Ричард терпеливо слушал бред, который нес его первый рыцарь, пока наконец не велел ему замолчать.