Нет. Пожалуйста, Боже. Только не это.
Маймонид с трудом собрался с мыслями. К горлу подступила тошнота, он боролся с приступом рвоты, чтобы не загадить древний мраморный пол в кабинете султана.
Саладин заметил замешательство раввина и грустно улыбнулся. Он отошел от окна и направился к железным дверям кабинета.
— Прости, друг мой, но мне о многом нужно поразмышлять. — С этими словами он покинул кабинет и пошел по коридору в сопровождении двух огромных телохранителей-египтян.
Маймонид остался один переваривать ужасные новости. Новый крестовый поход. Тысячи безграмотных, исполненных ненависти паразитов, покинув трущобы Европы, скоро будут у них на пороге. Люди, у которых нет никакого уважения ни к Богу, ни к законам морали. Чудовища, способные на ужин живьем зажарить маленького ребенка. Они возвращаются сюда, чтобы отвоевать Иерусалим. И мир никогда не будет таким, как прежде.
Глава 16
АРМАДА
Порт Мессины — Сицилия — 1191 от Р.Х
Сэр Уильям Тюдор был Божьим человеком, по крайней мере, стремился им быть. Стоя в одиночестве на вершине сицилийского холма, рыцарь с горечью размышлял о том, как часто жестокая реальность служения земному монарху мешает следовать заповедям Отца Небесного. Он знал, что Бог велел так: кесарю — кесарево, а Богу — Богово. Но, по мнению Уильяма, богоизбранность королей не отменяла нравственных норм Священного Писания. Рыцарь в глубине души верил, что Царствие Небесное — в сердце каждого человека, поэтому существует и на земле, хотя и управляется свыше. К сожалению, при дворе его друга короля Ричарда мало кто разделял подобные взгляды. Положение молодого короля на недавно обретенном престоле было слишком шатким, чтобы обращать внимание на разговоры о «высшем предназначении» монарха; ему в уши вкладывались подробности козней и интриг хитроумных придворных. Мнение Уильяма среди наделенных властью волков — глас одинокого в пустыне, поэтому он был подмят неодолимой жаждой власти и гордыней и оказался в одиночестве.
Он всегда мечтал увидеть Сицилию — жемчужину Средиземноморья, но не такой ценой. Не в качестве перевалочного пункта во время безрассудных поисков приключений, подогреваемых ненавистью и жаждой мщения. Сейчас Уильям стоял на покрытом буйной растительностью мысе, выходящем на залив Мессины, который являлся жертвенным агнцем ради исполнения самой большой прихоти его короля. Порт с кристально чистой водой обычно служил пристанищем бесчисленного количества старомодных рыбацких лодок и огромных торговых судов, ведущих торговлю с языческим миром на юге и востоке. Частных судов под разноцветными флагами со всего мира — источников жизненных сил экономики Сицилии — теперь нигде не было видно. По правде говоря, даже сам залив был едва виден под темной армадой крестоносцев. Военные корабли простирались от берега далеко за туманный горизонт.