– О’кей! – крикнул Уорвик. – Теперь давайте разгребать.
– Я сюда в крысоловы не нанимался! – возмущенно воскликнул Кай Иппестон.
На прошлой неделе Холл перемолвился с ним парой слов. Это был молоденький парнишка в испачканной сажей бейсбольной кепке и грязной футболке.
– Ты, что ли, Иппестон? – вкрадчиво и почти ласково осведомился Уорвик.
Иппестон немного растерялся, однако все же шагнул вперед.
– Да, я. Хватит с меня этих крыс. Я нанялся убирать помещение, а не подцепить тут какую-нибудь холеру, бешенство или другую заразу. Так что, может, лучше вы меня вычеркните.
В группе остальных рабочих послышался одобрительный ропот. Висконский покосился на Холла, но тот преувеличенно внимательно разглядывал наконечник шланга. Отверстие прямо как у револьвера 45-го калибра, запросто может отбросить человека футов на двадцать, если не больше.
– Так ты что, хочешь сказать, что выходишь из игры, я правильно понял, Кай?
– Подумываю об этом, – ответил Иппестон.
Уорвик кивнул:
– О’кей. Я насильно никого не держу. Можешь проваливать и ты, и остальные, кто хочет. Но здесь вам не профсоюзная забегаловка, никогда не была! Хочешь уйти – проваливай, но обратно тебе путь заказан. Я об этом самолично позабочусь, уж будь уверен.
– Не слишком ли круто, а, Уорвик?.. – пробормотал Холл.
Уорвик резко развернулся к нему:
– Ты что-то сказал, мальчик из колледжа?
– Да нет, это я так. – Холл взирал на него с почтением. – Просто откашлялся, мистер Уорвик.
Уорвик ухмыльнулся:
– Может, тебе тоже что-то не нравится?
Холл промолчал.
– Ладно, ребятишки, тогда за дело! – рявкнул Уорвик.
И они снова принялись за работу.
Два часа ночи. Четверг.
Холл и Висконский были заняты вывозом мусора. Гора его у западной вентиляционной шахты достигла гигантских размеров и, несмотря на все их усилия, казалось, никак не уменьшалась.
– С днем Четвертого июля! – сказал Висконский, когда они прервались на перекур. Они работали у северной стены – самой дальней от лестницы. Свет почти не проникал сюда, а из-за странностей акустики голоса других рабочих звучали еле слышно, словно они находились в нескольких милях от них.
– Благодарствуйте, – кивнул Холл и затянулся сигаретой. – Что-то сегодня и крыс почти не видать.
– Да. Остальные то же самое говорят, – сказал Висконский.
– Может, поумнели твари, вот и попрятались.
Они стояли в самом дальнем конце извилистого, зигзагообразного прохода, образовавшегося между нагромождениями древних гроссбухов, каких-то счетов, заплесневелых мешков с тряпками и двумя громадными ткацкими станками старого образца.