– Понятно…
– А он не понимал. Завел себе любовницу – секретаршу в посольстве. Мы тогда в Париже жили.
– В Париже? – поразилась Анжела.
– Ну да… Коля был мидовский работник.
– Какой?
– МИД. Министерство иностранных дел. Молодой специалист. Тогда все стремились попасть за границу. Обратно везли шмотки, технику. Продавали, на это жили. Но разве это были деньги? Вот сейчас – деньги. У нас есть все. Даже собственный остров в Дании.
– А зачем вам остров? Вы же не робинзоны? – удивилась Анжела. – Одному на острове страшно.
– Почему один? Коля туда заезжает с друзьями. Они целый самолет молодых телок привозят.
– Там что, нет говядины?
Лена не ответила.
– Подай рюмку, – попросила она.
Анжела подала хрустальный стаканчик. Стояла в задумчивости.
– А откуда столько денег? – спросила она.
– Это долго объяснять, да ты и не поймешь. Одним словом: приватизация за копейки. Счастливое стечение обстоятельств. Потом мы вернулись в Москву. Ему стало не до любовниц. Бизнес пошел. Успевай поворачивайся. Деньги затягивают, как наркота. Чем больше имеешь, тем больше хочется. Деньги – это свобода. Где хочешь, там и живешь. У нас есть дом на море, в Сен-Тропе. Сидишь на террасе, куришь, а окурок в море бросаешь. Терраса прямо над водой, как корабль. На горизонте солнце заходит, в море погружается, медленно… Какие краски… Вечерняя заря.
– У нас в Мартыновке то же самое, – согласилась Анжела.
– Это вряд ли… Мартыновка – не Сен-Тропе. Там совок, а здесь многовековая цивилизация.
– Но ведь солнце одно и то же, – возразила Анжела.
– И солнце разное, – сказала Лена, глядя перед собой.
Анжела не стала спорить. Сняла пену с закипающего супа.
– А год назад он меня бросил, – сообщила Лена.
Анжела обомлела.
– А потом вернулся, – продолжала Лена.
– А его долго не было?
– Месяц.
– А что вы делали этот месяц?
– Пила. Теперь не могу остановиться.
– Надо взять себя в руки. Вряд ли мужчине понравится, если жена пьет.
– Он не может меня бросить. Он говорит, что я без него пропаду. Но жить со мной он тоже не может. Вчера пришел, лег и лежит. Говорит: «Если хочешь меня, делай все сама. Я не буду». И лежит как бревно. Ждет. Представляешь?
– А вы?
– Я встала и ушла. Что за унижение? Обслуживай его… Я не проститутка.