– Заходи, – пригласил его Ван Алдин. – Присаживайся.
Кеттеринг легко, погрузил себя в кресло. Он смотрел на тестя с выражением терпеливого удивления.
– Давно не видел вас, сэр, – произнес он наконец, – около двух лет, кажется. Руфь видели?
– Вчера вечером, – ответил Ван Алдин.
– Выглядит неплохо, не так ли? – беззаботно поинтересовался зять.
– Полагаю, об этом тебе судить, – сухо ответил миллионер.
Дерек поднял брови.
– О, иногда мы случайно встречаемся в одном ночном клубе, – невинно произнес он.
– Я не собираюсь толковать о кабаках, – сказал Ван Алдин. – Я посоветовал Руфи развестись с тобой.
Дерек не дрогнул.
– Круто! – пробормотал он. – Ничего, если я закурю?
Он зажег сигарету, выпустил клуб дыма и бесстрастно поинтересовался;
– И что же Руфь?
– Руфь предпочитает последовать моему совету.
– Неужели?
– И это все, что ты можешь сказать? – Ван Алдин взорвался.
Кеттеринг стряхнул пепед в камин.
– Думаю, вы понимаете, – он с трудом подбирал слова, – что она делает огромную ошибку.
– С твоей точки зрения – несомненно, – мрачно проговорил Ван Алдин.
– Не надо переходить на личности. Сейчас я думаю не о себе. Я думаю о Руфи. Вы знаете, что мой бедный старый родитель долго не протянет, все врачи это подтвердили. Руфи лучше дождаться, когда я стану лордом Леконберийским, ведь именно ради этого она вышла за меня.
– Я не собираюсь терпеть твои дерзости! – рявкнул Ван Алдин.
Дерек Кеттеринг улыбнулся ему, даже не шевельнувшись.
– Согласен с вами. Это старомодно. Сегодня титулы ничего не значат. Однако Леконбери – великолепный родовой замок, и в конце концов мы – старейшая в Англии фамилия. Руфь огорчится, узнав, что другая женщина, а не она, получила мой титул.
– Молодой человек, я не шучу, – сказал Ван Алдин.
– Я тоже. Я на мели, и, если Руфь разведется со мной, я попаду в долговую яму. Она ждала десять лет, почему не подождать еще немного? Я даю слово чести: старик доживает последние месяцы, и будет обидно, если Руфь не получит того, ради чего она за меня вышла.
– Ты и впрямь думаешь, что моя дочь вышла за тебя замуж ради твоего титула и положения?
– А вы думаете, из-за огромной любви? – Дерек Кеттеринг засмеялся, но отнюдь не веселым смехом.
– Я помню, – тихо произнес Ван Алдин, – что десять лет назад ты рассуждал иначе.
– Правда? Хотя, наверное. Руфь была очень красивой, она напоминала мне ангела или святую – словом, то, что стоит в церковной нише. А я, смешно сказать, мечтал начать новую жизнь, остепениться, жить в высочайших традициях старинного английского рода, с женой, которая любила бы меня.