Впервые со дня разрыва Винцуня виделась с Болеславом на людях; кое-кто из присутствующих горел любопытством узнать, как встретится Топольский со своей бывшей невестой. Некоторые чуть ли не рассчитывали стать свидетелями небольшой сцены или скандала и весьма удивились, когда Топольский, войдя и здороваясь со знакомыми, как ни в чем не бывало приветливо протянул руку Винцуне. Он обменялся с ней несколькими обычными в таких случаях фразами и отошел к группе мужчин неподалеку. Наблюдатели, пошептавшись, заключили, что Топольский разлюбил Винцуню, а она, как известно, никогда его не любила. Никто не заметил, как мгновенно побледнел Болеслав, коснувшись Винцуниной руки, никто не понял значения улыбки на лице Винцуни, когда Болеслав задал ей какой-то обычный вопрос… а в этой улыбке выразилась вся ее душа, страдающая, жалующаяся, тоскующая…
После обильного и вкусного, хотя и неприхотливого завтрака ксендз представил всем прибывшим в N. врача; его приняли очень сердечно, да и он сердечно отнесся к своим будущим пациентам. Затем самые степенные из собравшихся перешли в комнату, где была графиня; священник попросил Болеслава Топольского рассказать соседям о делах больницы, потому что ею главным образом занимался он. Болеслав вышел к столу, на котором были разложены бумаги и счета, касающиеся этого благотворительного дела, и просто, обстоятельно отчитался перед всеми. Несколько раз одобрительные возгласы прерывали его речь; потом выступил врач и призвал всех соблюдать правила гигиены. Новые знакомые дружески его обнимали и заверили, что все выполнят. Когда шум утих, снова поднялся ксендз и сказал:
— С Божьей помощью и при содействии благочестивых людей мы успешно закончили весьма полезное предприятие: открыли больницу для бедных и пригласили к нам на жительство врача. Но это еще не все, господа, во всяком случае, этого еще очень мало. Будем действовать и дальше с такой же пользой для себя: начало сделано, но многое еще можно сделать, чтобы наша местность расцвела в общественном и хозяйственном смысле. Мы подготовили, дорогие соседи, несколько проектов, которые вам сейчас предложим; может быть, вы найдете их полезными для себя и для народа, во главе которого вы стоите как наиболее состоятельные и образованные люди…
— Что это за проекты? Говорите! — закричали со всех сторон.
— Я не мастак говорить, — отшутился ксендз. — И хотя мне понятны и весьма любезны эти планы, боюсь, что не сумею толково вам изложить их, попросим-ка лучше нашего пана Топольского.
Болеслав рассмеялся.
— Отец настоятель, — сказал он, — я вижу, вы хотите из меня сделать Цицерона!