Ксендз сделал знак Сянковскому, чтобы тот пригласил и графиню.
Старик смешался, погладил лысину и растерянно уставился на знатную даму. Наконец он решился, шагнул к ней и произнес:
— Ваша милость, не погнушайтесь и вы моей скромной хатой, я, слуга ваш покорный, арендую имение лет этак с десяток…
— С удовольствием приеду поздравить пани Сянковскую, — с готовностью ответила графиня. — И приму участие в собрании наших дорогих соседей.
Она подала руку старику, и тот, взяв ее кончиками пальцев, запечатлел на ней звонкий поцелуй.
— Как она мила, наша графиня! — зашептались все.
Потом ксендз завел речь о народной школе и, как духовная особа, сказал несколько слов о христианской обязанности учить слову Божьему бедных братьев. Болеслав горячо поддержал ксендза и высказался с гражданской точки зрения, проникновенно доказывая, как важно просвещать народ и какое огромное значение для всей нации имеет этот, считаемый низшим общественный слой. Говорил Болеслав со свойственной ему простотой, речь его была ясной, краткой, осмысленной, лишенной всякого пафоса и вычур, но глаза у него при этом светились энтузиазмом и глубокой убежденностью. Оратора часто прерывали то возгласами одобрения и согласия, то недоверия и недовольства, Болеслав убеждал, приводил факты, и видно было, что он всю душу вкладывает в свои слова. Только однажды во время запальчивого спора он вдруг запнулся, опустил глаза, и его губы слегка дрогнули. Это случилось, когда он случайно встретился глазами с Винцуней, которая смотрела на него в упор с явным обожанием и щемящей грустью…
Нет более верного способа повлиять на других людей, как силой собственной убежденности. Болеслав такой силой обладал; он сумел склонить на свою сторону даже тех, кто поначалу недоверчиво и неприязненно отнесся к его предложению. В конце концов все пришли к согласию и решению, что школа необходима. Потом разговор пошел о делах хозяйственных: о ремонте дорог, о новых сеялках да веялках, о строительстве фабрик. Когда наступил черед этого последнего вопроса, Болеслав высказал мнение, что на землях графини можно с большой пользой для владелицы и всего окрестного населения основать несколько промышленных предприятий. Поверенный графини саркастически расхохотался и стал высмеивать доводы Топольского. Болеслав отстаивал свою точку зрения с твердостью и убежденностью человека сведущего и разумного. Он доказывал цифрами и фактами, цитировал труды экономистов, приводил в пример существующие в других местах такие же предприятия.
Доводы поверенного диктовались тайной мыслью: если у графини появятся фабрики, то тем самым прибавится куча новых дел, а на меня свалится много работы и забот. Доводы Болеслава подсказывала убежденность, что фабрики оживят торговлю в провинции, введут в оборот капиталы, поднимут сельское хозяйство, обеспечат работой и улучшат быт многих людей, а самой хозяйке принесут значительные доходы, которым такая замечательная женщина наверняка найдет достойное применение.